Революционный метод быстрого изучения любого иностранного языка - [10]

Шрифт
Интервал

Как это исправить? Инстинкт подсказывает: нужно больше трудиться, ведь это помогло нам сдать экзамены и преодолеть жизненные трудности. Познакомившись с человеком по имени Эдвард, мы, в общем-то, можем запомнить его имя с помощью механического повторения: будем повторять его про себя, пока не запомним. Если нам просто необходимо его запомнить — допустим, Эдвардом зовут нашего нового начальника, — мы будем повторять его до исступления. Если проделать эту дополнительную работу, мы значительно лучше запомним это имя… на несколько недель.

Один метроном, четыре года, шесть миллионов повторений

Исследование Германа Эббингауза, проделанное им в 1885 году[9], считается «самым блестящим индивидуальным исследованием в истории экспериментальной психологии». Чтобы изучить скорость запоминания и скорость забывания, он сидел один в комнате со стучащим метрономом и более шести миллионов раз повторял список ничего не значащих слогов, доводя себя до состояния «истощения, головной боли и других симптомов». Это было первое количественное исследование человеческого мозга, и, полагаю, принесло ему бешеную популярность на вечеринках.

Многократные повторения называются зубрежкой, и на долговременную память абсолютно не влияют. Можете ли вы вспомнить хоть один вопрос из школьных экзаменов, к которым вы готовились? Помните ли хотя бы сами экзамены? Если мы собираемся тратить свое время на изучение языка, мы рассчитываем помнить его месяцы, годы или десятилетия. Если этой цели нельзя достичь, прикладывая больше усилий, мы достигнем ее, трудясь как можно меньше.

Ключевые моменты

► Зубрить скучно, и на долговременную память это никак не влияет.

► Вместо этого пойдем путем для ленивых: изучим понятие, пока вы не сможете повторить его на память, и на том остановимся. В конце концов, «ленивый» — значит «эффективный».

Принцип 3

Не повторяй. Вспоминай

В школе мы учимся, а потом сдаем экзамены. В жизни мы сдаем экзамены, а потом учимся.

Эдмон Израель

Представьте, что я сделал вам предложение. Я дам вам список испанских слов и заплачу 20 долларов за каждое слово, которое вы запомните. Экзамен через неделю, и у вас есть два варианта: 1) вы можете изучать список десять минут, или 2) вы можете изучать список пять минут и после этого обменять его на чистый лист бумаги и ручку. Если вы выберете второй вариант, вы можете записать на лист все, что запомнили, а затем отдать его мне обратно.

Здесь вы видите результаты похожего эксперимента. В нем студенты либо читают текст дважды, либо один раз, а потом записывают все, что запомнили. После этого проводится тест: через пять минут, через два дня и через неделю. Обратите внимание, что через пять минут те, кто повторял дважды (т. е. зубрил), лучше прошли тест, но провалились в долгосрочной перспективе. Удивительно, но чистый лист бумаги помогает гораздо лучше, чем дополнительное время для повторения. С его помощью через неделю вы будете помнить на 35 % больше[10].

[11]Попробуйте вот что: после прочтения вашего списка испанских слов вы можете:

1. Еще пять минут изучать список.

2. Взять чистый лист и проверить себя.

3. Взять три листа бумаги и проверить себя трижды.

И вот ваши результаты неделю спустя:

Нонсенс. Как один и тот же тест, проделанный три раза, мог дать такой результат? Как ни странно, это подтверждается здравым смыслом. Изучая материал, вы тренируетесь читать, а не воспроизводить. Если вы хотите научиться лучше вспоминать что-то, нужно тренироваться вспоминать. Наш чистый лист бумаги, стопка карточек, листок с заданиями, в которых нужно выбрать правильный ответ из нескольких вариантов, или просто мысленные попытки вспомнить — вот именно та тренировка, которая нам нужна. Она улучшает нашу способность вспоминать с помощью одного из самых удивительных свойств мозга: взаимодействия памяти и эмоций.

Глубоко в нашем мозге танцуют сложный химический танец морской конек и орех, определяющие, что нужно запомнить, а что — забыть. Часть головного мозга, напоминающая по форме морского конька, называется гиппокамп и представляет собой панель управления мозга, которая связывает отдаленные участки мозга и создает карту этих связей. Чтобы вспомнить любую недавнюю информацию, вы обращаетесь к этой карте. Связанные нейроны снова активизируются, и вы повторно переживаете свой прошлый опыт[12]. По прошествии месяцев и лет эти нейронные сети теряют связь с гиппокампом и продолжают независимое, богемное существование в новейшей коре головного мозга.

Любопытный случай Г. М.

Роль гиппокампа в процессе запоминания была открыта не так давно, и помог этому открытию отчет об одном из известнейших случаев в истории нейропсихологии — случае Генри Молейсона. В 1953 году пациенту Генри Молейсону удалили гиппокамп, чтобы избавить его от эпилепсии. Он действительно выздоровел, но в результате приобрел глубокую амнезию. Он сохранил все свои старые воспоминания, но без гиппокампа не мог формировать новые. Молейсон мог припомнить все, что случалось с ним много лет назад, потому что карта этих воспоминаний была распределена по всему мозгу. Но потеряв гиппокамп, он утратил способность создавать новые карты, то есть формировать новые воспоминания. Эта история вдохновила Кристофера Нолана на фильм «Помни» о человеке с антероградной амнезией, который пытается найти убийцу своей жены.


Рекомендуем почитать
Единый государственный экзамен. Сочинение-рецензия

В сборнике представлены теоретические сведения о семантической структуре слова, о структуре текста, о типах речи, подобраны упражнения для анализа текста, также образцы рецензий на фрагменты рассказов из КИМов ЕГЭ.


Достоевский и предшественники. Подлинное и мнимое в пространстве культуры

В монографии, приуроченной к 200-летию со дня рождения Ф.М. Достоевского, обсуждается важнейшая эстетическая и художественная проблема адекватного воплощения биографий великих писателей на киноэкране, раскрываются художественные смыслы и творческие стратегии, правда и вымысел экранных образов. Доказывается разница в подходах к экранизациям литературных произведений и к биографическому кинематографу, в основе которого – жизнеописания исторических лиц, то есть реальный, а не вымышленный материал. В работе над кинобиографией проблема режиссерского мастерства видится не только как эстетическая, но и как этическая проблема.


Дети и тексты. Очерки преподавания литературы и русского языка

Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Литература с Дмитрием Быковым

Назовите самые популярные переводные детские книги. Не сомневаемся, что в ваш список попадут повести о муми-троллях Туве Янссон, «Алиса в Стране чудес» Кэрролла, «Хроники Нарнии» Льюиса, эпопея «Властелин колец» Толкина, романы Дж.К. Роулинг о Гарри Поттере. Именно о них – ваших любимых (или нелюбимых) книгах – и пойдет речь в этом сборнике. Их читают не по программе, а для души. Поэтому рассуждать о них будет самый известный литературный критик, поэт и писатель, популяризатор литературы Дмитрий Быков. Его яркие, эмоциональные и невероятно интересные выступления в лектории «Прямая речь» давно привлекают школьников и родителей.


Старая русская азбука

«Старая русская азбука» – это не строгая научная монография по фонетике. Воспоминания, размышления, ответы на прочитанное и услышанное, заметки на полях, – соединённые по строгому плану под одной обложкой как мозаичное панно, повествующее о истории, философии, судьбе и семье во всём этом вихре событий, имён и понятий.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Придворная словесность: институт литературы и конструкции абсолютизма в России середины XVIII века

Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.