Революционерам. Антология позднего Троцкого - [162]
Сегодня, 17 января, когда пишутся эти строки, телеграммы из финляндского источника сообщают, что в одну из пограничных провинций вторглись отряды финских эмигрантов, и что там в буквальном смысле брат убивает брата. Что это, как не эпизод гражданской войны? Не может быть, во всяком случае, ни малейшего сомнения в том, что новое продвижение Красной Армии в Финляндию будет на каждом шагу подтверждать нашу общую оценку войны. У Шахтмана нет ни анализа событий, ни намека на прогноз. Он ограничивается благородным негодованием и, поэтому, на каждом шагу попадает впросак.
Декларация «Народного правительства» призывает к рабочему контролю. Какое это может иметь значение? – восклицает Шахтман. Рабочего контроля нет в СССР, откуда же ему взяться в Финляндии? Увы, Шахтман обнаруживает полное непонимание обстановки. В СССР рабочий контроль есть давно превзойденный этап. От контроля над буржуазией там перешли к управлению национализованным производством. От управления рабочих – к командованию бюрократии. Новый рабочий контроль означал бы теперь контроль над бюрократией. Он мог бы быть создан не иначе как в результате успешного восстания против бюрократии. В Финляндии рабочий контроль означает пока еще только вытеснение туземной буржуазии, место которой рассчитывает занять бюрократия. Не нужно к тому же думать, будто Кремль так глуп, что собирается управлять Восточной Польшей или Финляндией при помощи импортированных комиссаров. Самая неотложная задача Кремля – извлечь новый административный аппарат из трудящегося населения оккупированных областей. Эта задача может быть разрешена лишь в несколько этапов. Первым этапом являются крестьянские комитеты и комитеты рабочего контроля.
Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев), № 82—83
ИТОГИ ФИНЛЯНДСКОГО ОПЫТА
Союз с Гитлером «мы» предвидели, пишут Шахтман с Бернамом, но захвата Восточной Польши и вторжения в Финляндию – нет, этого «мы» не предвидели. Столь неожиданное и невероятное событие требует полного переворота в нашей политике. Эти политики думали, очевидно, что союз с Гитлером Сталину нужен был для обмена пасхальными приветствиями. Они «предвидели» союз (где? когда?), но не предвидели, зачем и для чего.
Они признают за рабочим государством право маневрировать между империалистскими лагерями и заключать соглашения с одними против других. Соглашения должны, очевидно, иметь своей целью защиту рабочего государства, доставление ему экономических, стратегических и иных выгод и, если обстоятельства позволяют, расширение арены рабочего государства. Выродившееся рабочее государство стремится достигнуть этих целей своими, бюрократическими путями, которые на каждом шагу вступают в противоречие с интересами мирового пролетариата. Но что, собственно, неожиданного и непредвиденного в том, что Кремль попытался извлечь все что мог из своего союза с Гитлером?
Если злополучные политики «этого» не предвидели, то только потому, что они не продумывают серьезно до конца ни одного вопроса. В течение долгих переговоров с англо-французской делегацией летом 1939 года Кремль открыто требовал военного контроля над балтийскими государствами. Из-за несогласия Англии и Франции предоставить ему этот контроль Сталин оборвал переговоры. Уже из одного этого было совершенно ясно, что соглашение с Гитлером должно обеспечить Сталину, по крайней мере, контроль над балтийскими государствами. Политически зрелые люди во всем мире так именно и смотрели на дело, спрашивая себя, какими именно путями Сталин осуществит свою задачу: начнет ли он с Польши или с Прибалтики, будет ли применять военные меры и пр. Ход событий зависел, однако, гораздо больше от Гитлера, чем от Сталина. Конкретных событий предвидеть вообще нельзя. Но общее направление развернувшихся событий не заключало в себе ничего принципиально нового.
В результате вырождения рабочего государства СССР оказался у порога второй империалистской войны неизмеримо слабее, чем мог бы быть. Соглашение Сталина с Гитлером имело задачей обезопасить СССР от наступления со стороны Германии и вообще от вовлечения в большую войну. Гитлеру нужно было в момент захвата Польши обезопасить себя с Востока. Сталину пришлось, с разрешения Гитлера, вторгнуться в Восточную Польшу, чтобы создать некоторые дополнительные гарантии против Гитлера на западной границе СССР. Однако в результате этих событий у СССР оказалась общая сухопутная граница с Германией, тем самым опасность со стороны победоносной Германии стала более непосредственной, а зависимость Сталина от Гитлера – более тесной.
Эпизод с разделом Польши получил развитие и дополнение на арене Скандинавии. Гитлер не мог, в тех или других пределах, не сообщить «другу» Сталину свой план захвата скандинавских государств. Сталина не мог не охватить холодный пот: ведь это означало полное господство Германии над Балтийским морем, над Финляндией и прямую угрозу Ленинграду. Сталину снова пришлось искать дополнительных гарантий против союзника, на этот раз в Финляндии. Он наткнулся, однако, на серьезное сопротивление. «Военная прогулка» затянулась. Скандинавия грозила тем временем превратиться в арену большой войны. Гитлер, успевший подготовить удар против Дании и Норвегии, требовал от Сталина скорейшего заключения мира. Сталину пришлось сократить свои планы, отказавшись от советизации Финляндии. Таков в основных чертах ход событий на северо-западе Европы.
