Революционер на паровом ходу - [26]

Но дискострат проплыл. Карл был жив. Он встал, и впервые за этот день поглядел вслед инопланетному кораблю. Только теперь уже без прежнего наивного любопытства.

Глава XI – Летящий над улицами

— Ну как же вы не понимаете? — повторил Карл почти с отчаянием. — Я ищу Розу.

— Ничем не могу помочь, — ответил швейцар, пытаясь закрыть дверь. — Искать здесь розы нет смысла. Здесь не цветочный магазин.

— Постойте, — взмолился Карл. — Да вы же знаете меня. Я приходил сюда с девушкой. Такой красивой. Вы точно знаете её. Её зовут Роза. Я ищу её здесь. Она так велела.

— Может быть, — сжалился швейцар. — Вы ждёте Розу?

— Да, кажется так. И ещё я должен сказать, что столик зарезервирован. Как-то так. Не помню точно.

— Молодой человек, — укоризненно произнёс усач. — Вам повезло, что я вас помню. В следующий раз запоминайте пароль в точности. Проходите.

Он впустил его внутрь и плотно затворил дверь.

— Сейчас я найду письмо для вас, — он достал монокль, вставил его под бровь, выгреб из ящика стопку запечатанных конвертов, и, прищурившись, принялся перебирать их. — Да вы неважно выглядите, молодой человек. Не стойте, присядьте пока.

— Я устал, — сказал Карл. — И ужасно голоден. Но у меня нет денег. Совсем нет. Вообще.

Швейцар посмотрел на него пристально.

— Увы, молодой человек. Заведение закрыто. Тут нет ни поваров, ни официантов. Только я сторожу. Да вот вы заглянули так нежданно. Не было никаких распоряжений…

— Да, я понимаю, — промолвил Карл.

— Вот письмо для вас.

Юноша принял конверт, надорвал его по краю, извлёк листок. Всего несколько строчек.

— О, нет, — простонал он. — В случае провала восстания выбираться из города через Пальзенский тракт! Я сюда-то едва пробрался. А туда… Это же через весь город. Обратно через площадь. Нет, там точно не пройти. Егеря меня запомнили, попадусь, и мне конец. У меня совсем нет сил.

— Да уж, — согласился швейцар. — В таком состоянии вам нельзя идти. Но и оставить вас здесь я не вправе.

— Я уйду, — сказал Карл, смирясь со своей участью. — Позвольте только написать письмо Розе.

— Сей момент подам письменный прибор, — заверил швейцар. — И, вот что. Держите.

— Колбаса?

— Это мой обед.

— А как же вы?

— Уж за меня не беспокойтесь. Я себе чего-нибудь тут найду. А вам в дальний путь. Так что не стесняйтесь, подкрепляйте силы.

Карл вгрызся в круг колбасы, разрывая его зубами, как голодный ящер рвёт свою добычу. Швейцар подал прибор, и, не прерывая трапезы, юноша принялся писать.

«Любезная Роза. Я ослушался вас, оставил магазин, и пошёл на площадь. Меня извиняет лишь то, что, полагая будто вы там, я беспокоился о вас. Я был до самого конца. Видел, как двинулись шагатели и тэнки. В меня стреляли, но я счастливо сумел избежать гибели, сбежав от преследования по крышам. К несчастью, кто-то поджёг магазин, сгорел даже известный вам тайник, я явился к пепелищу».

Он задумался. Тайник в подполье. Пламя очень неохотно распространяется вниз. Он читал в книгах, как люди спасались при пожарах от огня именно в подполе. Но в тайнике он нашёл лишь обгоревшие головешки. И ни одной монетки не осталось от его скромных сбережений. Это было непонятно, и он не знал, как объяснить это Розе. Пожалуй, он обдумает этот вопрос как следует. Но позже. Да! За сим он откусил кусок колбасы, и решительно продолжил.

«Теперь, как вы мне велите в своём письме, я попытаюсь отправиться в сторону Пальзена. Не знаю, сумею ли. И доведётся ли нам увидеться вновь? Потому, позвольте заверить вас в глубочайшем моём почтении к вам. Ваш Карл Фрайден».

Внимательно перечитал написанное. Сейчас, когда он находился в безопасности и даже счастливо позавтракал, природное благодушие вернулось к нему, навевая философское настроение. И на ум само собой пришло сравнение с механическим тараканом из игрового автомата. Да, ему пришлось побегать по городским лабиринтам. И зловредные лягушки на своём дискострате летали у него над головой. Но ведь не раздавили же! Стало быть, он выиграл призовую игру! Ещё раз в лабиринты города и бегом до указанной цели. Он справится.

Подумал, не написать ли об этом Розе? А то письмо выходит каким-то упадническим. Нет, он не должен выглядеть в её глазах хлюпиком. Тем более такая прекрасная шутка. Ведь, как известно, пришельцы не люди, не приматы, а скорее земноводные. То есть ящеры. Или, как их насмешливо величал Франциск, лягушки. И в автомате главным злодеем была механическая лягушка. Ведь смешно?

Обдумал ещё раз, и решил, что Роза шутки не оценит. В самом деле, революция в опасности, она всю свою жизнь отдаёт этому делу, какие уж тут могут быть шутки. Поэтому лучше пусть письмо останется серьёзным.

— Ну вот, — сказал он, дожёвывая колбасу. — С письмом покончено. Пожалуй, теперь мне надлежит уйти.

— Вот что, молодой человек, — сказал швейцар. — Возьмите. Это немного, но может хватить на проезд по монорельсу. По земле вы сейчас точно далеко не уйдёте. Говорят, появились завалы. Как их называют, баррикады. А где их нет, там патрули. Но если судьба будет благосклонна к вам, то монорельс доставит вас почти до самых окраин. А там уже недалеко и до Пальзенского тет-де-пона. Не вздумайте только идти напрямик. Мальчишкой я частенько проказничал в тех местах. Вкусные были яблоки там в садах. Через сады выйдете к реке. Если пойдёте вдоль берега, то непременно найдёте брод.