Револьвер для адвоката - [11]

Глория была моим проектом, клиенткой, забота о которой выходила далеко за пределы стандартных отношений адвокат-подзащитный. Почему так произошло, сказать не могу. Разве что меня привлекли ее кривая улыбка, иронический склад ума и критическое отношение к самой себе. За несколько лет я разрулил по крайней мере шесть дел с ее участием. Проституция, наркотики, подстрекательство к проституции… Она увязла по уши, но мне всегда казалось, что она должна иметь шанс преодолеть все это и вырваться.

Я не геройствовал, просто делал для нее все, что мог. Устраивал на коррекционные программы по результатам предварительного слушания, в учреждения социальной реабилитации, направлял на лечение, а однажды, когда она выказала интерес к писательскому ремеслу, даже записал в Городской колледж Лос-Анджелеса. Увы, помогало ненадолго. Проходил год, может, больше, и раздавался звонок: она снова в тюрьме, и ей нужен адвокат. Лорна стала меня убеждать, что нужно от нее освободиться, передать другому адвокату, что она – пропащий человек. Но я не мог. Правда в том, что мне нравилось общаться с Глорией Дейтон, или Глори Дейз – имя, под которым ее тогда знали в профессии. Она смотрела на мир как-то однобоко и также однобоко улыбалась. И эта бродячая кошка никому не позволяла себя гладить, никому, кроме меня.

В наших отношениях не было ни романтики, ни секса. Ничего такого. По правде говоря, я даже не уверен, что мы могли считаться близкими друзьями. Мы слишком редко для этого пересекались. Но я о ней заботился, и известие о ее смерти причинило мне боль.

Последние семь лет я считал, что я помог. Она взяла деньги, которые я ей дал, и улетела на Гавайи, где, по ее словам, ждал клиент с долгосрочной перспективой. Он хотел ее приютить и помочь начать все сначала. Время от времени я получал весточку, порой рождественскую открытку. Глория писала, что все замечательно и ничем запрещенным она не занимается. И от этого казалось, что мне удалось довести до конца нечто, чего редко можно добиться в залах суда и коридорах закона. Я изменил жизненный путь.

Когда вернулся Эрл и принес кофе, я закрыл ноутбук и сказал, что мы едем домой. Потом позвонил Лорне и попросил собрать всех завтра утром в восемь утра.

Андре Лакосс должен был предстать перед судом для предъявления обвинения во время второго слушания, то есть где-то между десятью утра и полуднем. А до этого нужно было встретиться с командой и запустить дело в работу.

Я попросил Лорну поднять и принести все файлы на Глорию Дейтон.

– Зачем тебе дела Глории? – спросила она.

– Потому что она жертва, – ответил я.

– Бог мой, ты уверен? Сиско мне назвал другое имя.

– Уверен, хотя копы пока еще об этом не пронюхали.

– Мне жаль, Микки. Знаю, ты… она тебе нравилась.

– Да, нравилась. Недавно я вспоминал о ней, думая на Рождество – когда не будут работать суды – двинуть на Гавайи. И по приезде хотел ей позвонить.

Лорна промолчала.

Мысль съездить на Гавайи пришла мне, чтобы выдержать выходные, не видя свое дитя. Но я отмел ее в надежде, вдруг все изменится. Вдруг в Рождество дочь мне позвонит и пригласит на ужин. А если бы я поехал на Гавайи, то упустил бы этот шанс.

– Послушай, – сказал я, взяв себя в руки, – Сиско рядом?

– Нет. Он, наверное, пошел туда, где жила жертва – то есть Глория, – чтобы посмотреть, что там можно найти.

– Ладно, я ему позвоню. Увидимся завтра.

– Подожди, Микки, а Дженнифер завтра тоже приходить? У нее, по-моему, слушания в окружном суде.

– Да, обязательно. И если не получится отменить, разузнай, не сможет ли ее прикрыть кто-то из ЗАКОНОВОиНов?

Несколько лет назад я взял Дженнифер на работу прямо с порога Юго-западной юридической школы, и она приняла на себя нашу разрастающуюся адвокатскую практику по случаям лишения права выкупа закладной. В последний год эта часть работы сократилась, а уголовных дел прибавилось, но Дженнифер все равно тащила на себе груду текущих дел. По закладным постоянно работали одни и те же адвокаты, они каждый месяц собирались вместе пообедать или поужинать, обменивались историями и стратегиями. Они называли себя ЗАКОНОВОиНы, что расшифровывалось как ЗАКОНОВеды, Ограждающие Неприкосновенность собственности, и их товарищеских отношений хватало, если у кого-то не было времени, чтобы подменить коллегу в суде.

Я знал, что Дженнифер не будет против отвлечься от рутины и ненадолго зайти в криминальное отделение суда. При приеме на работу она первым делом заявила, что хочет сделать карьеру адвоката по уголовным делам. А в последнее время постоянно намекала и по электронной почте, и устно на наших еженедельных собраниях, что настало время нанять еще одного коллегу, чтобы тот взял на себя область дел по закладным. Она же более активно займется уголовными делами. Я не поддавался, ведь новый сотрудник еще ближе подтолкнет меня к необходимости сделать фирму более традиционной и завести офис, секретаря, копировальное устройство и тому подобную дребедень. Мне не нравилась сама мысль о таких расходах, как и о стандартном подходе к работе. Я предпочитал думать на заднем сиденье авто и доверять инстинктам.