Ревизор Империи - [72]
— Да, сударь, надо бы вас поближе познакомить с разработками Рябушинского, — бросил Бахрушев, пока они обходили штабеля досок и проката, — и не только с безоткатной пушкой. Есть у него еще одна идея — реактивные снаряды с соплом Лаваля и пироксилиновым канальным двигателем Граве, он и методы расчета их предложил. Теперь слушайте: есть проект Воловского поставить на грузовой мотор сорокавосьмиствольную батарею реактивных снарядов, но нету подходящего шасси (он так и сказал — шасси, с ударением на «А»). Если мы убираем с «Баяна» башню и ставим эту батарею…
«Еще один у Рябушинских? Есть шанс выйти. А если у него задание меня ликвидировать? Если с ракетами — это замануха? Кто здесь за кого?»
— Это хорошо, что братья Рябушинские вкладывают средства в инновационный бизнес. Не то, что некоторые.
— Так они же и есть «некоторые». Это Дмитрий все хлопочет, аэродинамический институт на свои деньги основал, трубу для продувки летательных аппаратов построил. А вот Николай — человек пустой. Куражился, деньги проигрывал, вон, в людоедском племени вино из черепа съеденного врага пил. Нет, не им съеденного, разумеется. А вот помните скандал с девицей из ОМОНа, на которую он двести тыщ спустил?
«ОМОН? У них еще и ОМОН? Хотя, если есть гостапо, чего ж и этому не быть?»
— Ну да, сейчас же эмансипация, женщины и в полиции служат…
— Позвольте! Какая полиция? Я говорю не «из фараонов», а «из Омона». «Омон», ресторан такой француз открыл, а девица там пела…
Мимо них, свистя, грохоча на рельсах и выбрасывая к небу смесь дыма с паром цвета грозового облака, покатил железнодорожный кран, покачиваясь, как утка, из стороны в сторону; Виктор успел заметить на нем марку паровозного. «Вона, и их тоже тут делают.». Из-за здорового клепаного куба, ожидавшего отгрузки, вынырнул капитан Брусникин: похоже, он спешил откуда-то со стороны Десны.
— Господа, нам предстоит разобраться в причинах, — начал он, поздоровавшись. — Поскольку до установки нового мотора поломок трансмиссии не было, передаваемая мощность, как мне сообщил Константин Павлович, не изменилась, и при пересчете приняты те же запасы прочности, необходимо выяснить, не являются ли повторяющиеся поломки следствием саботажа, организуемого немецкими агентами.
С платформы уже содрали брезент; за неимением параллельного пути кран подогнали с торца. Несколько рабочих в темной, несмотря на жару, прозодежде, суетились, зачаливая стропы и стараясь развеять однообразие труда незлым сквернословием. К некоторому удивлению Виктора, матерщины в их речи звучало не так уж и много, зато махрово цвело богохульство; к примеру, запомнилось странное выражение «Мать твою бог любил». На фоне церковных куполов это звучало довольно странно, но все же факт оставался фактом: сперва в бога и душу, а потом уж и в мать.
— Вира!
Кран свистнул и потянул тросы; тут же плохо заведенный крюк соскочил, взлетел вверх, подброшенный пружиной натянутой стропы, а танчик, перекосившись, грюкнул о платформу задним катком.
— Осторожней, раззявы! — заорал незнакомый Виктору мастер. — Майнуй! Егорка, черт косорукий, опять нахлебался? На каторгу захотел! Я те устрою!
— На таких работах дирекция платит в месяц целковых тридцать, — пояснил вполголоса Самонов, — вот и не стараются.
— А как на остальных техоперациях? — спросил Виктор. — Брак не гонят?
— Проверяли. Все детали были доброкачественные. А вот поломки пошли.
— Характер повреждения?
— Усталостный излом от крутящего момента, однозначно. Наискось ломает.
— Буховцев идет, господа, — предупредил Бахрушев, — и явно не в духе.
Директор, как и в первый день Виктора на заводе, появился без свиты. Ботинки его были в пыли, очевидно, известие о прибытии танка он получил, вернувшись в контору из цехов, и тут же поспешил к выгрузке.
— Ну что, господа, инженеры? — начал он голосом, предвещавшим мало хорошего. — Я хочу слышать, что вам нужно от меня для того, чтобы подобной картины ни я, ни вы больше не видели. Деньги, материалы, станки, иные действия — что?
Брусникин было хотел что-то сказать, но директор остановил его жестом руки.
— Ваша служба, господин капитан — выявить на заводе шпионов и саботажников. Все ли необходимые меры содействия вам оказываются? Нет ли уклонения, скрытых препятствий?
— Претензий ни к кому нет, господин директор. Если что-то возникнет, я сразу же обращусь к вам.
— Вот и отлично. Вы собирались что-то спросить?
— Хотел доложить о случившемся.
— Мне уже доложили. Остается пожелать вам успехов в розыскной работе и выслушать предложения по технической части господ конструкторов… да, с вами я, вроде, еще сегодня не виделся? — неожиданно спросил он, повернувшись к Виктору.
— Здравствуйте, — поспешно ответил тот, — нет, я выполнял поручение господина Бахрушева.
— Выполнили?
— Разумеется, Борис Иванович, — ответил за него Бахрушев, — я после доложу.
— После, — повторил Буховцев, — а сейчас, господин… Еремин, так, кажется? Раз уж вас приняли на службу и взяли расследовать случай поломки, изложите свои соображения.
— У меня только предварительные мысли, — скромно ответил Виктор, — даже доктор до осмотра пациента диагноза не скажет.
На тему альтернативной истории сегодня только ленивый не пишет.И правильно. Приятно отправить современного главного героя в прошлое, где он, разумеется, самый умный и все ему заранее ведомо. Потому что все мы историю узнали из учебников, а в них, как сказал с экрана Тихонов, историю показывают так, будто в ней орудовала банда двоечников. Вот и представляется герою возможность эти ошибки исправить – например, Великую Отечественную на пару лет раньше выиграть или не допустить развала Союза, а то и – чего мелочиться-то? – освободить Индию от британского ига.
Аннотация:Когда после "Детей империи" появилось "Задание империи", автор задумался.Во времена Века Империй (это не про игру от Майкрософт) мы были образцом для всего прогрессивного человечества и хотя бы в сказках имели претензию на улучшение мира. Прекратить на планете войны, победить преступность, ликвидировать угнетение и бесправие, покончить с неграмотностью, голодом и эпидемиями, накормить 36 миллионов человек, которые сейчас, по данным ЮНЕСКО, ежегодно умирают от последствий голода на фоне презентаций новых смартфонов, или, на худой конец, показать противнику кузькину мать.
В конце «Детей империи» автором на судьбе главного героя автор вначале хотел поставить жирное многоточие. Дескать, пускай читатель додумывает его пути. Но — не тут-то было.Чем больше страниц выходило из принтера, чем больше исторических трудов было изучено за время работы, чем более автор убеждался, что альтернативную историю у нас пишут не только фантасты и не столько фантасты, а больше люди серьезные, то есть историки и сценаристы исторических фильмов. Когда киношные немцы запирают железнодорожный мост воротами, чтобы партизаны не прошли, когда Кировский завод во время блокады Ленинграда выпускает копии ленинского броневика, когда часовые, охраняющие дорогу на даче Сталина, стоят не шелохнувшись, когда в двух шагах от них идет перестрелка с террористами, когда бетонная плита проникает внутрь бронепоезда через его крышу, оставляя ее целой — такого ни один фантаст не выдумает.
Самое сложное в альтернативной истории - это когда она совершенно неожиданно перестает быть альтернативной. Пока создавался "Ревизор Империи", испортились отношения с Рейхом и исчезла возможность развивать страну на нефтемарки. Пресса перестала обсуждать вопрос, когда начнется война в Европе, и переключилась на тему, сможет ли Клинтон втянуть нашу страну в войну в Европе, которая давно идет под мирные переговоры. В предвыборной гонке в США вновь принял участие Хьюи Лонг. Разумеется, как уже понял читатель, это не более чем шутка.
На сегоднящний день приходится с грустью отмечать, что мировая литература, решая масштабные проблемы Мордора, Хогвардса и прочих миров, как-то обошла мир сказочный, альтернативный, и вместе с тем совершенно реалистический, а именно: мир советских студентов конца семидесятых - начала восьмидесятых годов. А ведь были там и свои герои, об одном из которых и пойдет речь в предлагаемых уважаемому читателю историях, которые можно смело сравнить с листками, выпавшими из конспекта эпохи.Возможно, некоторые, прочтя их, воскликнут: "Что же это за герой? Что он совершил?" Но разве для нас с вами не важнее то, чего он не совершил? Он не развалил ни одной страны, не поссорил друг с другом ни одного народа, не начал ни одной войны, не устроил ни одного ипотечного кризиса - так неужели же человеческая память окажется к нему менее благосклонна, чем к тем, кто это делал?
Третья книга о приключениях нашего современника в период Гражданской войны. Суровые годы приходят борьбы за свободу страны… Самое трудное жить во время перемен, а я попал в самое горнило распри, застрял на крутом переломе. Эпоха Доблести, Подвигов и Славы подходит к концу и на смену ей идёт эпоха Подлости, Коварства и Предательства. Восходит Солнце Нового Мира и под его жуткими лучами гибнет всё героическое и культурное. Начинается новая Эра культа "кухарок", Серости и Посредственности. И что тут можно предпринять?
Действие историко-фантастического романа «Последний подарок Потёмкина» переносит читателя в разные исторические эпохи. Ленинградский подросток становится свидетелем ночного тарана немецкого бомбардировщика летчиком-героем Севастьяновым над блокадным Ленинградом в ноябре 1941 года. Удивительным образом он оказывается в Таврическом дворце, где князь Потёмкин готовится к своему последнему балу в Северной столице в честь взятия крепости Измаил. Многоплановая панорама позволяет читателю пообщаться с историческими персонажами того времени: княгиней Дашковой, поэтом Державиным, атаманом Головатым, надворным советником Цейтлиным, а также с таинственной ижорской колдуньей-нойдой и загадочной левреткой императрицы – Изидой.
Пока виновник одной-единственной лжи, из которой, словно лианы, разрастаются настоящие леса непонимания, готовит экспедицию в земли, где не ступала нога человека, люди, пытающиеся продраться через бурелом последствий его дел, намереваются выяснить, что послужило первопричиной этих событий. Тень неведомого кукловода раскинулась над королевствами людей — и неизвестно, удастся ли хоть кому-нибудь найти истину в запутывающемся клубке противоречий.
Первое место в конкурсе «Новый старт». Победитель конкурса рукописей Clever. Шорт-лист премии «Новая детская книга». В мире летающих черепах, на острове, который парит в Бездне, все люди одинаково красивы. На шрамы, лиловую кожу или третий глаз копят годами. У Моры лицо обезображено с рождения. Шрамы становятся ее входным билетом в мир элиты. Девушку зачисляют в лучший университет острова! Но там Мора чувствует себя чужой, ее новым друзьям интересны лишь слухи и легенды о ее уродстве. Она скрывает, что ее посещают странные видения о чужом мире и симпатичном ученом, так непохожем на остальных… Когда Рей появляется в ее мире, он становится первым, кто смотрит на нее без отвращения, первым, к кому она испытывает симпатию.
Джина Джинджер даже не подозревает, что она – настоящая волшебница. Но однажды ей на голову сваливается ангел, и её жизнь изменяется навсегда. Оказывается, мир куда сложнее, чем она представляла. В нём существуют параллельные вселенные, ангелы и демоны, космические цивилизации и многое другое...
Иван вспомнил своё прошлое, заплатив за это страшную цену. Но личная трагедия меркнет на фоне вторжения демонов Преисподней. Получится ли у опаленной Адом души отразить нападение или хотя бы спасти близких людей от страшной участи? Примечания автора: Второй том цикла Опаленный Адом. Первый (18+): https://author.today/work/133229.