Ревизор Империи - [40]
— А какие возможности роста?
— Так ведь — как проявите. Причем не только, как инженер, но и как подчиненный. Дирекции нужны люди исполнительные, преданные, не замешанные в политике. Усердие у нас не замеченным не остается, можете не беспокоиться.
— Тогда готов приступить немедленно.
— Ну, немедленно не выйдет. Свидетельство о благонадежности и успешное испытание значит, что вас готовы принять на службу. Чтобы вас оформили, нужна паспортная книжка с пропиской в Бежице. А прописку в полиции при временном разрешении гостапо на жительство можно получить только устроившись на службу.
— И как из этого круга выйти?
— Да запросто. Сейчас я пишу записку в полицию о том, что Общество намерено принять Вас на службу, от имени Буховцева, с приложением — прошение Буховцеву от моего имени взять вас на должность под мою ответственность. Вы сразу же идете в дирекцию и у секретаря Буховцева ставите его факсимиле на записке на основании прошения. Из дирекции вы идете на Брянскую за паспортом с пропиской, это сразу на углу Красной. С Брянской возвращаетесь в дирекцию, сдаете паспорт, вам оформляют приказ, идете в кассу, получаете подъемные. Постарайтесь до обеда управиться.
— Понял… а что, паспорт на заводе оставляют?
— Как и везде. Он же вам больше не понадобится, ежели не едете далее уезда.
До этого Виктор был убежден, что паспорта отбирали только в сталинских колхозах. Впрочем, положение его устраивало. Главное, что благодаря стали Гадфильда он срывался с крючка гостапо, а крепостная привязка к фирме пока особо не пугала.
…Брянская улица здесь вела не к Брянску, а на запад, прямо как в песне, стартуя от Церковной у сада Вольнопожарного общества. Вообще здесь ни одна улица не вела к городу со своим названием. Голубой двухэтажный дом полиции можно было принять за купеческий, если бы не огромный орел на вывеске; нижние сводчатые окна, забранные коваными решетками, никак не сочетались с просторными, светлыми проемами второго этажа. Сбоку, нарушая симметрию, и тесня вбок парадный подъезд, здание протыкала арка с раскрытыми воротами, обитыми железом. Проезд во двор был замощен булыжником, а в глубине виднелось что-то вроде депо, из которого был выкачен фордовский грузовичок: двое полицейских чинов мыли служебный транспорт из пожарной кишки, и вода ручейком вытекала на улицу, чтобы найти успокоение в придорожной канаве.
В учреждении стоял запах сургуча, ружейной смазки и керосина. Прямо у входа Виктора встретила надпись с перстом, указующим в первую от входа дверь — «Паспортист тут». Виктор толкнул блестящую, истертую от множества прикосновений ручку и вошел в комнату, перегороженную пополам дубовым барьером.
— Господин Еремин, если не ошибаюсь? — воскликнул из-за барьера молодцеватый полицейский чин с короткими усиками, торчащими в сторону ушами и слегка выпученными глазами. — Подходите сюда. Касательно вас телефонировали. Вас велено быстро и без волокиты. Фотографическую карточку при себе имеете?
«Идиот… Кто же за паспортом без фоток приходит? И какие надо на здешний паспорт — с уголком или без уголка? Попробовать дурачком прикинуться?»
— Не успел. На заводе не сказали, что надо фотографию…
— Книжки английского образца ввели недавно, вот и забывают. Непременно надо.
— Понял. Где можно быстро сняться?
— Сейчас организуем. Пройдемте со мной на второй этаж, там Казимир Михалыч обычно преступников запечатлевает, он сейчас свободен, за отсутствием таковых, и в момент сделает.
Казимир Михалыч оказался толстеньким всклокоченным человеком в халате и фартуке, испачканном химикалиями. Он явно обрадовался работе, долго вертел Виктора на табурете и настраивал камеру — не огромный ящик с мехами, а вполне модерновый «Кодак» девять на двенадцать на штативе, похожий на довоенный «Фотокор», — пока паспортист записывал в книжечку приметы Виктора. Удовлетворившись видом анфас, Казимир Михалыч пыхнул в воздух магнием и ушел проявлять пластинку.
— С вас сборы, ну и для заполнения бланка документы.
— Простите, а какие именно?
— Документы? Ну, как обычно. Нужны подтверждения, где и когда родились, предыдущее место постоянного проживания, что под надзором не состоите, судимы не были, ограничений на проживание в нашем уезде не имеете, и прочее.
— А как же… Дело в том, что в силу непреодолимых обстоятельств требуемые бумаги полностью отсутствуют, восстановление требует много времени, а мне приказали приступить к исполнению служебных обязанностей уже сегодня.
Паспортист почесал в затылке.
— Прискорбно…
Веристов все же все рассчитал, подумал Виктор.
— Прискорбно, — продолжал паспортист, — но из дирекции завода насчет вас телефонировали, а гостапо к вам претензий не имеет. Для афериста или мошенника ваша будущая служба все равно что в пасть тигру голову класть, а на прочее-разное думать нет оснований. Придется взять грех на душу и записать с ваших слов. Вы уж, пожалуйста, не подведите.
— Понял. Как могут быть выражены размеры моей признательности за решение вопроса по существу?
— Что? Нет-нет, даже разговоров никаких быть не может. За вас телефонировали, — многозначительно закончил фразу чиновник.
На тему альтернативной истории сегодня только ленивый не пишет.И правильно. Приятно отправить современного главного героя в прошлое, где он, разумеется, самый умный и все ему заранее ведомо. Потому что все мы историю узнали из учебников, а в них, как сказал с экрана Тихонов, историю показывают так, будто в ней орудовала банда двоечников. Вот и представляется герою возможность эти ошибки исправить – например, Великую Отечественную на пару лет раньше выиграть или не допустить развала Союза, а то и – чего мелочиться-то? – освободить Индию от британского ига.
Аннотация:Когда после "Детей империи" появилось "Задание империи", автор задумался.Во времена Века Империй (это не про игру от Майкрософт) мы были образцом для всего прогрессивного человечества и хотя бы в сказках имели претензию на улучшение мира. Прекратить на планете войны, победить преступность, ликвидировать угнетение и бесправие, покончить с неграмотностью, голодом и эпидемиями, накормить 36 миллионов человек, которые сейчас, по данным ЮНЕСКО, ежегодно умирают от последствий голода на фоне презентаций новых смартфонов, или, на худой конец, показать противнику кузькину мать.
В конце «Детей империи» автором на судьбе главного героя автор вначале хотел поставить жирное многоточие. Дескать, пускай читатель додумывает его пути. Но — не тут-то было.Чем больше страниц выходило из принтера, чем больше исторических трудов было изучено за время работы, чем более автор убеждался, что альтернативную историю у нас пишут не только фантасты и не столько фантасты, а больше люди серьезные, то есть историки и сценаристы исторических фильмов. Когда киношные немцы запирают железнодорожный мост воротами, чтобы партизаны не прошли, когда Кировский завод во время блокады Ленинграда выпускает копии ленинского броневика, когда часовые, охраняющие дорогу на даче Сталина, стоят не шелохнувшись, когда в двух шагах от них идет перестрелка с террористами, когда бетонная плита проникает внутрь бронепоезда через его крышу, оставляя ее целой — такого ни один фантаст не выдумает.
Самое сложное в альтернативной истории - это когда она совершенно неожиданно перестает быть альтернативной. Пока создавался "Ревизор Империи", испортились отношения с Рейхом и исчезла возможность развивать страну на нефтемарки. Пресса перестала обсуждать вопрос, когда начнется война в Европе, и переключилась на тему, сможет ли Клинтон втянуть нашу страну в войну в Европе, которая давно идет под мирные переговоры. В предвыборной гонке в США вновь принял участие Хьюи Лонг. Разумеется, как уже понял читатель, это не более чем шутка.
На сегоднящний день приходится с грустью отмечать, что мировая литература, решая масштабные проблемы Мордора, Хогвардса и прочих миров, как-то обошла мир сказочный, альтернативный, и вместе с тем совершенно реалистический, а именно: мир советских студентов конца семидесятых - начала восьмидесятых годов. А ведь были там и свои герои, об одном из которых и пойдет речь в предлагаемых уважаемому читателю историях, которые можно смело сравнить с листками, выпавшими из конспекта эпохи.Возможно, некоторые, прочтя их, воскликнут: "Что же это за герой? Что он совершил?" Но разве для нас с вами не важнее то, чего он не совершил? Он не развалил ни одной страны, не поссорил друг с другом ни одного народа, не начал ни одной войны, не устроил ни одного ипотечного кризиса - так неужели же человеческая память окажется к нему менее благосклонна, чем к тем, кто это делал?
Пока виновник одной-единственной лжи, из которой, словно лианы, разрастаются настоящие леса непонимания, готовит экспедицию в земли, где не ступала нога человека, люди, пытающиеся продраться через бурелом последствий его дел, намереваются выяснить, что послужило первопричиной этих событий. Тень неведомого кукловода раскинулась над королевствами людей — и неизвестно, удастся ли хоть кому-нибудь найти истину в запутывающемся клубке противоречий.
Третья книга о приключениях нашего современника в период Гражданской войны. Суровые годы приходят борьбы за свободу страны… Самое трудное жить во время перемен, а я попал в самое горнило распри, застрял на крутом переломе. Эпоха Доблести, Подвигов и Славы подходит к концу и на смену ей идёт эпоха Подлости, Коварства и Предательства. Восходит Солнце Нового Мира и под его жуткими лучами гибнет всё героическое и культурное. Начинается новая Эра культа "кухарок", Серости и Посредственности. И что тут можно предпринять?
Однажды твой яркий, красивый, содержательный сон может стать реальностью. Хочешь ты того или нет.
Иван вспомнил своё прошлое, заплатив за это страшную цену. Но личная трагедия меркнет на фоне вторжения демонов Преисподней. Получится ли у опаленной Адом души отразить нападение или хотя бы спасти близких людей от страшной участи? Примечания автора: Второй том цикла Опаленный Адом. Первый (18+): https://author.today/work/133229.
Первое место в конкурсе «Новый старт». Победитель конкурса рукописей Clever. Шорт-лист премии «Новая детская книга». В мире летающих черепах, на острове, который парит в Бездне, все люди одинаково красивы. На шрамы, лиловую кожу или третий глаз копят годами. У Моры лицо обезображено с рождения. Шрамы становятся ее входным билетом в мир элиты. Девушку зачисляют в лучший университет острова! Но там Мора чувствует себя чужой, ее новым друзьям интересны лишь слухи и легенды о ее уродстве. Она скрывает, что ее посещают странные видения о чужом мире и симпатичном ученом, так непохожем на остальных… Когда Рей появляется в ее мире, он становится первым, кто смотрит на нее без отвращения, первым, к кому она испытывает симпатию.
Действие историко-фантастического романа «Последний подарок Потёмкина» переносит читателя в разные исторические эпохи. Ленинградский подросток становится свидетелем ночного тарана немецкого бомбардировщика летчиком-героем Севастьяновым над блокадным Ленинградом в ноябре 1941 года. Удивительным образом он оказывается в Таврическом дворце, где князь Потёмкин готовится к своему последнему балу в Северной столице в честь взятия крепости Измаил. Многоплановая панорама позволяет читателю пообщаться с историческими персонажами того времени: княгиней Дашковой, поэтом Державиным, атаманом Головатым, надворным советником Цейтлиным, а также с таинственной ижорской колдуньей-нойдой и загадочной левреткой императрицы – Изидой.