Ревизия командора Беринга - [8]
Дивились преображению и птенцы гнезда Петрова, и тайные приверженцы русской старины... Но и те, и другие слишком хорошо знали, что и небываемое очень даже часто бывает в перевёрнутой вверх дном державе... Только удивлялись себе — как-то спокойнее стало всем, когда был совершён выбор. Словно отпугнутая рокотом барабанов, удалилась тень царевича Алексея, замученного на пытке в Трубецком раскате Петропавловской крепости шесть лет назад. Свиваясь серой позёмкой, закружилась среди строительных лесов, среди груд кирпичей, злою обидой царапая лица прохожих...
Сюда, в Петропавловскую крепость и принесли восьмого марта гробы с телами императора и его дочери — цесаревны Натальи, умершей в ту памятную ночь под грохот гвардейских барабанов.
— Что сё есть? До чего мы дожили, о, россияне?! Что видим? Что делаем? — заламывая руки, голосил Феофан Прокопович. — Петра Великого погребаем! Не мечтание ли се? Не сонное ли нам привидение?
Открытый гроб с телом императора стоял на том самом месте, где и надлежало ему быть опущену в землю, но пока Петропавловский собор существовал только в чертежах архитектора, и невысокая кладка стен не укрывала даже от метели, рассыпавшей по лицу мёртвого Петра снежную пыль...
Когда Феофан закончил свою речь, тело государя посыпали землёй, гроб закрыли, разостлали на нём императорскую мантию и оставили на катафалке под балдахином посреди недостроенной церкви. Долгие шесть лет предстояло оставаться Петру непогребённым, отравляя зловонием разлагающейся плоти воздух построенной им столицы. Долгие годы не принимала земля его тело.
5
Не только великие, вхожие в царские покои вельможи облегчённо вздохнули, узнав, что не предвидится перемен. Отлегло на душе и у служилого люда. Нет, не вернётся страна к прежней допетровской жизни! Избранием Екатерины была подтверждена необратимость реформ...
Когда Беринг появился в Адмиралтейств-коллегии, там царило приподнятое настроение. Снова ожило затихшее было Адмиралтейство. Стучали топоры плотников, в коридорах сновали люди.
Генерал-адмирал Фёдор Матвеевич Апраксин торжественно вручил Берингу инструкцию.
Инструкция была предельно краткой:
«1. Надлежит на Камчатке, или в другом там месте, сделать один или два бота с палубами.
2. На оных ботах плыть возле земли, которая идёт на норд, и по чаянию (понеже оной конца не знают), кажется, что та земля — часть Америки.
3. И для того искать, где оная сошлася с Америкою, и чтоб доехать до какого города европейских владений; или ежели увидят какой корабль европейский, проведать от него, как оной кюст называют, и взять на письме, и самим побывать на берегу, и взять подлинную ведомость, и, поставя на карту, приезжать сюды».
— Её Императорское Величество государыня Екатерина Алексеевна, — вручая инструкцию, проговорил Апраксин, — указать изволила, что воля покойного императора остаётся в силе, и в экспедицию тебе, капитан, следует отправляться немедленно...
— Будут ли даны от Ея Императорского Величества пункты сверх этой инструкции? — принимая документ, спросил Беринг.
Ещё в декабре месяце Апраксин сам говорил ему, что подлинные цели экспедиции император разъяснит Берингу лично.
Но генерал-адмирал, как видно, позабыл сейчас о своих словах...
— Господину капитану неясен смысл инструкции? — спросил он, и дородное лицо с двойным тяжёлым подбородком как-то сразу хищно заострилось, а глаза, выглядывающие из-под полуопущенных век, сделались холодными.
Не на шутку разгневался Фёдор Матвеевич. Его самого удивляла инструкция. Там ведь что писано? Построить бот, плыть вдоль земли на север, каб проведать, не сходится ли она с Америкой... Ну, построят бот... Ну, проведают... А дальше-то что? Нешто за таким пустяком экспедицию снаряжать надо? Это ведь не матроса послать лотом глубину промерить... Нет... Что-то было у императора ещё надумано, а что? Теперь уже не сведаешь... Побагровело от гнева лицо генерал-адмирала.
— Я спрашиваю! — уже не сдерживаясь, закричал на Беринга. — Господину капитану не ясны пункты инструкции?!
— Инструкция мне ясна, господин генерал-адмирал! — вытянув руки по швам, ответил Беринг.
Схлынул гнев Апраксина. Чуть раздвинулись в усмешке плотно сжатые губы Фёдора Матвеевича.
— Это очень хорошо, капитан... — сказал он, остывая. — Распоряжение сие покойный государь, за болезнью своею, моему попечению поручил, дабы точно по сим пунктам исполнено было... На мою помощь можешь надеяться... Я уже Михайле Владимировичу Долгорукову, губернатору сибирскому, письмо составил. Слухай...
И, взяв со стола бумагу, прочёл вслух:
«В надежде вас яко моего благодетеля... отправился отсюда в Сибирь морского флота капитан Беринг с порученною командою, которому по прибытии в Охоцк велено зделать боты и на оных следовать, как на то данная ему инструкция повелевает, которого извольте принять благоприятно и в потребностях ево к той экспедиции прикажите чинить всякое вспоможение. О чём паки прилежно прошу изволите ко оному приложить свой труд и производить с осторожностью...»
Беринг поклонился, принимая письмо.
И тут снова стальным холодом резанули его глаза генерал-адмирала.
Ермак с малой дружиной казаков сокрушил царство Кучума и освободил народы Сибири. Соликамский крестьянин Артемий Бабинов проложил первую сибирскую дорогу. Казак Семен Дежнев на небольшом судне впервые в мире обогнул по морю наш материк. Об этих людях и их подвигах повествует книга.
Сейчас много говорится о репрессиях 37-го. Однако зачастую намеренно или нет происходит подмена в понятиях «жертвы» и «палачи». Началом такой путаницы послужила так называемая хрущевская оттепель. А ведь расстрелянные Зиновьев, Каменев, Бухарин и многие другие деятели партийной верхушки, репрессированные тогда, сами играли роль палачей. Именно они в 1918-м развязали кровавую бойню Гражданской войны, создали в стране политический климат, породивший беспощадный террор. Сознательно забывается и то, что в 1934–1938 гг.
Выдающийся поэт, ученый, просветитель, историк, собиратель якутского фольклора и языка, человек, наделенный даром провидения, Алексей Елисеевич Кулаковский прожил короткую, но очень насыщенную жизнь. Ему приходилось блуждать по заполярной тундре, сплавляться по бурным рекам, прятаться от бандитов, пребывать с различными рисковыми поручениями новой власти в самой гуще Гражданской войны на Севере, терять родных и преданных друзей, учительствовать и воспитывать детей, которых у Алексея Елисеевича было много.
Новая книга петербургского писателя и исследователя Н.М. Коняева посвящена политическим событиям 1918-го, «самого короткого» для России года. Этот год памятен не только и не столько переходом на григорианскую систему летосчисления. Он остался в отечественной истории как период становления и укрепления большевистской диктатуры, как время превращения «красного террора» в целенаправленную государственную политику. Разгон Учредительного собрания, создание ЧК, поэтапное уничтожение большевиками других партий, включая левые, убийство германского посла Мирбаха, левоэсеровский мятеж, убийство Володарского и Урицкого, злодейское уничтожение Царской Семьи, покушение на Ленина — вот основные эпизоды этой кровавой эпопеи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В юности душа живет, не отдавая никому отчета в своих желаниях и грехах. Что, например, страшного в том, чтобы мальчишке разорить птичье гнездо и украсть птенца? Кажется, что игра не причинит никому вреда, и даже если птенец умрет, все в итоге исправится каким-то волшебным образом.В рассказе известного православного писателя Николая Коняева действительно происходит чудо: бабушка, прозванная «птичьей» за умение разговаривать с пернатыми на их языке, выхаживает птенца, являя детям чудо воскрешения. Коняев на примере жизненной истории показывает возможность чуда в нашем мире.
Книга знакомит с увлекательными произведениями из сокровищницы русской фантастической прозы XIX столетия.Таинственное, чудесное, романтическое начало присуще включенным в сборник повестям и рассказам А.Погорельского, О.Сомова, В.Одоевского, Н.Вагнера, А.Куприна и др. Высокий художественный уровень, занимательный сюжет, образный язык авторов привлекут внимание не только любителей фантастики, но и тех, кто интересуется историей отечественной литературы в самом широком плане.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уже XX веков имя Иуды Искариота олицетворяет ложь и предательство. Однако в религиозных кругах христиан-гностиков всё настойчивее звучит мнение, основанное на якобы найденных свитках: "Евангелие от Иуды", повествующее о том, что Иисус Христос сам послал лучшего и любимого ученика за солдатами, чтобы через страдание и смерть обрести бессмертие. Иуда, беспрекословно выполняя волю учителя, на века обрекал свое имя на людское проклятие.Так кто же он – Иуда Искариот: великий грешник или святой мученик?
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
Автор книги Борис Алмазов не только талантливый писатель, но и известный деятель казачьего движения , атаман. Поэтому в своем новом романе он особенно колоритно и сочно выписывает детали быта казаков, показывает, какую огромную роль сыграли они в освоении сибирских пространств.
Роман Александра Бородыни «Крепостной шпион» — остросюжетный исторический детектив. Действие переносит читателя в российскую столицу времён правления императора Павла I. Масонская ложа занята поисками эликсира бессмертия для самого государя. Неожиданно на её пути становится некая зловещая фигура — хозяин могучей преступной организации, злодей и растлитель, новгородский помещик Иван Бурса.
В увлекательнейшем историческом романе Владислава Романова рассказывается о жизни Александра Невского (ок. 1220—1263). Имя этого доблестного воина, мудрого военачальника золотыми буквами вписано в мировую историю. В этой книге история жизни Александра Невского окутана мистическим ореолом, и он предстаёт перед читателями не просто как талантливый человек своей эпохи, но и как спаситель православия.
Иван Грозный... Кажется, нет героя в русской истории более известного. Но Ю. Слепухин находит новые слова, интонации, новые факты. И оживает Русь старинная в любви, трагедии, преследованиях, интригах и славе. Исторический роман и психологическая драма верности, долга, чувства.