Реванш ситцевой кошки - [5]

Лиловой в крапинку кошке удалось немного оторваться от погони. Ее перламутровые когти впивались в твердый грунт равнины, оставляя в нем глубокие следы. Она обернулась и почувствовала тошноту при виде рваной раны на задней лапе. Треугольный клок пестрого ситца был вырван из полотна и болтался на ниточке. Еще один такой укус — и она просто истечет лентами. Она тоскливо взвыла и побежала чуть-чуть быстрее. Но она была гораздо меньше собаки — размером всего лишь с грузовой автомобиль, — и не могла долго удерживать такой темп.

Когда пес догнал ее, она с шипением развернулась к нему и вцепилась когтями в его черный вельветовый нос. Из прорехи тут же полетел гусиный пух, который, словно метель, закружился вокруг. Взвизгнув, пес отпрянул, а потом с хмурым видом ощупал дыру у себя на носу.

— Какой ты красавчик, — сказала кошка.

Пес вскинул голову.

— Ну и пусть.

— Я думала, тебе понравится.

— Какая ты умная! — восхитился пес.

— Это верно, — ответила кошка.

— Ну так что… Давай?

— Чур ты первый.

— Думаю, я должен дать тебе фору.

— Может, и должен, — согласилась она.

И вот двое чудищ снова бешеным вихрем промчались по бесплодным землям. Кошка огромными прыжками неслась на запад, по направлению к городу. По всей восточной границе заводских окраин Плюшевого города шотландцы-дозорные в своих клетчатых сторожевых башнях нажали на красные аварийные кнопки, чтобы включить сирену тревоги. Сирены пронзительно завыли, словно призрачные плакальщицы-баньши. Из Глотай-стейк-билдинг вырвались лучи прожекторов, которые заплясали по равнине, бросая причудливые отблески на камни и заросли полыни.

Сестра Маккролл тщательно вымыла лапы и натянута стерильные перчатки из латекса. Она очень волновалась. Не каждый день приходилось ассистировать такому выдающемуся детскому хирургу, как доктор Ондатр. Да и сама по себе сегодняшняя операция тоже была явлением необычайным. Пациентка, новорожденная кенгуру, появилась на свет с двумя головами. Доктор Ондатр должен был попытаться исправить это, «не жертвуя жизнеспособностью». Иными словами, он собирался отрезать одну из голов малышки, и притом так, чтобы не убить ее. Хотя на самом деле убить тряпичную игрушку, даже детеныша, было довольно трудно. Такие мелочи, как легкие или почки, регенерировали в течение нескольких дней.

Эдна зашла в операционную — спиной вперед, чтобы не дотронуться перчатками до вращающихся створок двери. Она проверила подносы с инструментами и убедилась, что все на месте. Доктор Ондатр совещался с анестезиологом, доктором Устрицером. Хотя кондиционеры были включены, на лбу у доктора Ондатра уже появились бисеринки испарины. Он всегда ужасно потел. Эдна отмотала еще немного марли и нарезала ее на полоски.

В операционную ввезли каталку с новорожденной. Ей дали наркоз. Доктор Ондатр начал ампутацию с того, что сделал надрез на деформированной левой глотке маленькой пациентки. Кислородная маска еле слышно шипела. Ярко светили лампы.

— Как по-вашему, — спросил доктор Ондатр у сестры Фазанни, — эта артерия шелковая или атласная? Я хочу, чтобы лигатура была такой же.

Сестра Фазанни наклонилась поближе.

— Похоже, она прорезинена.

— Радиация? — спросил доктор Устрицер.

— Кто знает, — сказал доктор Ондатр. — Здесь вообще никому не следовало бы рожать детей. А эти идиоты еще и надышались моющего раствора.

Да, это было бесспорно. Считалось, что дети попадают в Плюшевый город из мира вещей. Каждое утро за стенами больницы находили несколько новых игрушек в плетеных корзинах. Но с тех пор как гигантские монстры начали драться вблизи от города, медики все чаще наблюдали такие необычные состояния, как беременность. Ходили слухи, что система водоснабжения уже заражена «радиацией монстров».

Малышка чувствовала себя прекрасно, но анатомия ее шеи, похоже, преподносила доктору Ондатру все новые сюрпризы.

— Отсос, — отрывисто бросал он сестре Фазанни. — Вот сюда… Теперь дайте… э… э… Нет, вот это. Сюда! И уберите с моих глаз эту бечевку для воздушного змея. А когда я прошу отсос, это значит, что мне, черт возьми, нужен именно отсос!

— Простите, доктор.

Медсестра делала все, что могла. Но чем дольше хирург отрезал и сшивал, тем больше тоненьких алых лент выплескивалось из белых хлопковых мускулов.

Сестра Маккролл быстрым движением вытерла пот со лба доктора Ондатра. Даже через ткань маски она почувствовала, как напряжены его сдвинутые брови. «Спасибо, сестра Маккролл», — сказал он. Он помнил, как ее зовут. Интересно, подумала Эдна, уж не нравлюсь ли я ему. Она вспомнила, как он украдкой поглядывал на ее грудь как-то раз, когда они вместе обедали в столовой.

Тем временем дела на столе шли все хуже. Малышка постепенно начинала выходить из наркоза, однако пробуждение грозило ей болевым шоком.

— Я ведь предупреждал вас, что нужно надеть маски на обе головы, — выговаривал хирург доктору Устрицеру. — Но нет, вам непременно надо было сделать по-своему.

Тем временем у медсестер возникли серьезные трудности с шейными зажимами. Пациентка теряла много лент.

Вдруг сестра Фазанни, взвизгнув от отвращения, отскочила от стола.

— В чем дело? — спросил доктор Ондатр. — Что еще стряслось?