Ретроспект: Витки Спирали - [9]
- Там существует не только кошатник, но и КБ?
- Не ерничай, все ты понял. Да, он существует благодаря работам Шумана, благодаря всем нам. Благодаря тебе.
- Все, все – поднял он руки вверх – не могу я с тобой спорить. У тебя язык острее моего.
Глайдер пошел вертикально вниз, но абсолютный пол оставался полом, было такое ощущение, что они недвижимы, а скользит, несется с невообразимой скоростью само пространство. Блеснуло зеркало водохранилища, глайдер мягко завис над старыми бетонными плитами. Распахнув дверь Брама шагнул вниз, обвел глазами пейзаж и застыл.
- Пора простится с прошлым – тронула его за плечо Полина – иначе оно не отпустит тебя.
- Отпусти – вторил Самум – прошлое останется в прошлом.
Налетевший ветер бросил бетонную крошку заслезив глаза, а может это и были слезы. Путник опустился на подернутый ржавчиной бетон, невидящим взором блуждая по знакомой картине и неосознанным, заученным за долгие годы рефлексом сверил показания датчика – «норма». Слезы катились по лицу, а он не отрываясь смотрел на полосатую трубу АЭС, на развороченный, разодранный титанической силой энергоблок. На изувеченные, искалеченные судьбы.
- Это только муляж, память. Слепок человеческой памяти. Памятник глупости, памятник жертвам. Памятник павшим и не вернувшимся, там больше ничего нет. Внутри гравитационные преобразователи, все давно очищено, обеззаражено.
- Отпусти, путник. Перед тобою новые пути, новые обретения. Это не твоя могила, это начало нового витка.
Брама встал и, шатаясь, направился к разинутым воротам саркофага. Колючий ветер шевелил волосы, но в нем не было больше отравы. Он шел к саркофагу, словно чувствуя, как в холодных мертвых стенах бьется его сожженное, погребенное под радиоактивным пеплом сердце. Здесь все было как и раньше: ветер, метущий обрывки газет, мертвые немые провалы окон, груды искореженных бетонных плит с нелепо торчащей бахромой арматуры. Все до боли знакомо. Того и гляди, лупанут очередями приспешники постулата, появляясь словно из ниоткуда. Такое не забудешь, какими только тропами не водили их Припяти пути в поисках дороги к дому. Но было тихо, лишь ветер трепал пожелтевшие страницы памяти. Этими путями он мог ходить с завязанными глазами даже спустя годы. Вон плита с надписью «АЭС им В. И. Ленина» вкривь и вкось исщербленная очередями и два пятна, которых не затянуть даже времени. Брыла и Лебедь: все что осталось от побратимов после вспышки «нирваны». Вот горбатый, опрокинутый на бок бульдозер с оборванной лопатой, и худощавый, прозрачно бледный Стебель, срубленный снайперской пулей, изумленно всматривающийся застывшими глазами в небо. Постулатовцы дорого заплатили, отхлынув ржавой волной через ворота к охладителям. А это… этого он не помнил, хотя тот день намертво врезался в память, как и роковое шествие через «облачный мост».
По обе стороны ворот высился гигантский монумент. В темном граните навек застыли, повернув встревоженные лица и указывая в сторону саркофага пожарник, военный и врач, пытаясь защитить, заслонить собой стоящих позади ликвидаторов от неотвратимой, неминуемой беды. Звезда Полынь уже взошла, волоча святящийся хвост. Ее бледный отблеск плясал на лицах, а они смотрели на разрушенный энергоблок, пытаясь успеть отвратить незримую гибель. Подножье венчала дата аварии и тисненная золотом надпись. «Шагнувшим в бессмертие, от живых, вечным». Едва Брама стал на плиты, как из-под ног, уходя в небо, вырвалось полотно призрачного света. Перед взором проступили лица, имена, судьбы. Он сглотнул тяжелый ком и едва нашел силы посмотреть направо, на другую сторону дороги, где путник и лесник тянули друг другу руки, в последнем порыве взбугренных мышц пытаясь соединить пролегшую меж ними пропасть. В горящих решительностью лицах проступало отчаяние, руки не прикасались, не дотягивались на самую малость. Снизу, из едва различимого зрителем мрака, к ним тянулась третья, закованная в сталь экзоскелета, замыкая бездну и сияя соцветием восстановленного атома. Брама вглядывался в лица тянущихся Маркова и Кречета, навечно оставшихся молодыми Стебля, Брылу и Лебедя, со стыдом и горечью пытался вспомнить застывшие в черном граните лица лесников. В руку лег поданный Полиной букет, он сделал последний, нетвердый шаг, бережно уложив на подножье полыхнувшие огнем гвоздики.
- «Шагнувшим в бессмертие, от живых, вечным…» - кивнул Брама - лучшего не придумаешь, не скажешь.
- Им большего и не надо – обронил Самум - главное, чтобы помнили. Помнили: не боги остановили разнуздавшуюся стихию, а они, самые обычные люди. Мало кто видит в их «соцветии» больше, нежели укрощенный мирный атом.
- Потому что мало кто знает – согласилась Полина, прижимаясь к путнику - авария на ЧАЭС это только поверхность. Людям не дано знать больше. Меньше знают, крепче спят.
- На что же нам, людям, тогда надеяться – развел руками путник – не ждать же новых монументов памяти как этот?
- Только на взросление, Брама – устало кивнула та, смахивая слезы – однажды они повзрослеют. А до этого нам нужно ждать, опекать, если нужно. Столетие за столетием, как мать опекает малое, неразумное дитя.
Хлесткий ветер кружил над стылой промозглой равниной, вздымая облака пыли к едва проблескивающей кромке неба. Сквозь сумрачную твердь нехотя пробивалось солнце: тусклое, угрюмо-багровое, застывшее на линии слившейся воедино ночи и дня. Резкие всполохи озаряли пространство, пробивая сумрачное небо, в бессильном отчаянии ударяя о землю плетью разрядов, словно пытаясь запустить остановившееся сердце. Безуспешно, безысходно – тусклый мир мертв. Лишь ветер завывал жалобным всхлипом среди выщербленных скал, неся пыль над безжизненной равниной под холодным, едва брезжащим светилом, ломая высохшие травы, рассыпающиеся стеклянным звоном в истлевший пепел.
АннотацияВремя самое загадочное явление из всех известных человечеству. Когда нечем занять себя, оно тянется невыносимо долго, превращаясь в самую изощренную и мучительную пытку и наоборот: когда пытаешься его удержать, продлить хоть на миг, с горечью и разочарованием снова убеждаешься что это невозможно. Нет ничего дороже утерянного времени. Времени, когда все можно изменить и прожить по-другому. Но время невозможно повернуть вспять, невозможно заставить течь по нашему желанию и усмотрению. Даруя жизнь всему сущему, устанавливая для каждой вещи свои сроки и свои границы, время бессмертно.
Кто сказал, что история незыблема и неизменяема, и произошедшее является таковым навсегда?Кто решает судьбу – высшие силы, боги или сам человек?
АннотацияРазведчик по прозвищу Звездочет подбирает в Зоне раненого и, настигаемый стаей, доставляет его на Периметр к военным. Пришедший в сознание раненый несет полный бред - говорит о каком то СНГ, и не знает очевидных вещей: на дворе 2001 год и существует СССР. Но, как оказалось, это лишь вершина айсберга в хитросплетении стремительно развивающихся событий, затронувших не только Зону и людей в ней, но и внешний мир за Периметром, открывая историю ее возникновения и ставя вопрос - что она такое.
В начале ХХI века предвестницей новой эры набрала силу система надмирного сознания, ведущая на соединение раздробленной человеческой личности и упраздняющая все религиозные, философские, научные и культурные преграды в основе понимания мира. Идея движения была гениально проста и основана на принципах личностного, затем и общественного духовного творчества и свободы. И зерно, засеянное в новом поколении приумножилось в тысячи раз. Русь, униженная, казалось бы раз и навсегда растоптанная и истерзанная - претворилась и ожила.
АннотацияЖадно чавкала грязь, поверхность под ногами пружинила словно желе, и двигаться приходилось осторожно, тщательно проверяя место для следующего шага. Из зыбкой пелены воняющего серой тумана то и дело проглядывали химерные чешуйчатые головы, прислушиваясь к осторожным крадущимся шагам, а потом исчезали, разочаровано пыхнув клубами дыма, возвращаясь к своим змеиным делам. Люди замирали, остановив дыхание, пока наполненные расплавленным золотом холодные глаза исчезали в мареве, и опять продолжали шествие сквозь туман. Впереди неизвестность... .
Я, Ариана, Ее Высочество королева Виаллийская, урожденная принцесса Сантонийская. В моей жизни было все… И несчастная первая любовь, и предательство, меня пытались убить, я потеряла ребенка… Но это все мелочи… Это все не так важно, потому что я встретила свою судьбу, своего единственного мужчину. Дитрих. Тот, кто неожиданно положил к моим ногам весь мир, тот ради кого и для кого бьется мое сердце и поет моя душа.
Я бы мог найти десятки причин, почему никогда не был счастлив здесь и сейчас. Такова моя жизнь: она предоставляла мне уйму вариантов, но я всегда выбирал самый худший из них. Родиться в семье Граниных, возможно, не было самым худшим вариантом, но и назвать это путёвкой в счастливую жизнь трудно. Одно короткое лето перевернуло мои представления о мире с ног на голову. Мир соприкоснулся со мной, а я – с ним. Это мгновение навсегда изменило меня. В оформлении обложки использована фотография автора Ben Sweet c сайта unsplash. Содержит нецензурную брань.Эта книга – участник литературной премии в области электронных и аудиокниг «Электронная буква – 2019».
При отступлении из ранее захваченного Каменца-Подольского, турецкий султан МагометIV принял довольно таки странное решение оставить казну османской империи и регалии своей царственной власти в пределах покидаемого им города. Занятно? Не правда-ли?Местное население поясняет сей шаг султана присущей якобы ему алчностью, самонадеянностью и заслепившей жаждой скорого реванша над Речью Посполитой. Подобное отчасти верно, но это ещё не вся доля истины.
Рассказ открывает окно в будущее, где главному герою предлагают пройти специальный тест. Каждый человек может пройти его добровольно, без какого-либо вреда для здоровья. Но так ли безобиден этот тест? Порой неведение лучше, чем знание. В оформлении обложки использовано изображение с сервиса Pixabay.