Ретро - [14]
Диана Владимировна. Я вам не позволю уйти!
Старушки одновременно пошли к двери.
Чмутин. Не уходите!
Молчание.
Роза Александровна. Кому вы это говорите?
Чмутин. Обе не уходите!
Диана Владимировна. Прощайте-прощайте! Я вообще ничего не знала о замужестве. (Чмутину.) Ваш зять пригласил меня посидеть за чашкой чая. Больше он мне ничего не сказал. Я совсем не имела вас в виду.
Роза Александровна. Диана Владимировна, подождите! Иначе я буду думать, что вы откупаетесь от старика, чтобы не портить отношения с его зятем!
Диана Владимировна(поражена). Что вы сказали?
Роза Александровна. Я требую, чтобы вы с Николаем Михайловичем соединились.
Чмутин. Если б я знал, что все так обернется, я бы костюм надел — не такой уж я голодранец. Вы меня извините за грубую встречу. Когда до меня дошло, зачем он вас собрал, то так обидно стало. На старости лет, думаю, Николай Михайлович, делают из тебя насмешку. У меня сейчас душа к другому тянется, а они мне жизнь устраивают. Честное слово, голова помутилась — решил, что вы с ним сговорились! А вы тут ни при чем. Женщины, дорогие, хотите поехать со мной в деревню? Дом Тонин небольшой, но места всем хватит. Я его подремонтирую. Окна на реку… В лесу ягоды, грибы… кругом никого, вокруг тишина. Посадим картошку. (Загорелся.) А что? А-а? Действительно! Приедем три классных специалиста! Одна в клуб, другая в школу. Обо мне и речи нет! Как в сельсовете трудовую увидят — все! Конец! Где они теперь — кровельщики? Честное слово, мы в деревне будем как три богатыря!
Диана Владимировна. О чем вы говорите? Разве я могу оставить своих? Нет… Нет! Я должна работать здесь, Николай Михайлович, ваш зять обещал мне помочь… иначе я бы никогда не пришла сюда. Я не предполагала, что придется за это… выходить замуж. Я вас оставлю, Роза Александровна. Спасибо вам, дорогая. Мы будем дружить с вами. А сейчас мне пора уходить. Сменщице нужно домой, отдыхать.
Роза Александровна. На вашей вахте есть телефон?
Диана Владимировна. Не надо… У меня еще осталось немного времени. Дайте мне слово, что вы не будете отказываться от Николая Михайловича.
Молчание.
Роза Александровна. Он от меня сам отказался.
Диана Владимировна. Разве можно от вас отказаться? Верно, Николай Михайлович?
Чмутин(растерян). Совершенно верно.
Роза Александровна. Вы напрасно меня успокаиваете. Я поняла в очередной раз… что такое мужчины… (Отошла. Села в кресло.)
Диана Владимировна(Чмутину). Ну идите же к ней…
Чмутин(подошел). Я ж вас раньше звал… в деревню.
Роза Александровна. Вы как попугай, честное слово! Вывести вас на улицу — вы всем будете это предлагать.
Диана Владимировна. Не сердитесь. Давайте вернемся за стол. Теперь я обязательно выпью. Выпью за ваше счастье. Садитесь рядом.
Усаживает их за стол.
Вот так. А я присяду напротив. Налейте мне вина, Николай Михайлович. Налейте-налейте… Я приду на вахту и сразу улягусь спать. (Встает. Поднимает бокал.) Мои дорогие молодожены. (Пауза.) Я, старая идеалистка, до сих пор верю в чудеса. Когда я была юной, а это, по секрету вам скажу, было очень давно… я представляла свое будущее. Оно казалось необыкновенным. Я верила в царство справедливости. Я верила, что простые, ничтожные потребности в пище и одежде… будут удовлетворены и люди еще на моем веку задумаются о своем высшем предназначении…
Молчание.
Не буду рассказывать историю своей жизни… У всех нас одна история. Мы много пережили… потеряли… близких нам людей, были и счастливы, и несчастливы… страдали, может быть, немножко больше, чем этого заслуживали… До войны я потеряла отца, война унесла… любимого моего мужа. (Пауза.) Мне было очень тяжело одной… Но не это причиняло мне главную боль. Я понимала, что мои идеалистические грезы о будущем в отпущенную мне жизнь не сбудутся. (Пауза.) Но у меня был сын. Когда я носила его, я ходила на выставки, концерты симфонической музыки… Я готовила его к той возвышенной жизни, о которой мечтала сама. Он окончил университет… Филолог… и жена у него филологиня. Милая, спокойная… Счастлив ли мой сын? Он устал… он очень постарел. (Пауза.) Но у меня есть внуки… Мальчику скоро двадцать, а девочке всего четырнадцать, поэтому я живу и верю.
Молчание.
Мой сын последние годы что-то коллекционирует… Новое его увлечение — путеводители… Может быть, он мало путешествовал? Все-таки двое детей… И вот я решила… мне захотелось, чтоб он поехал на море… Мне ужасно… жалко его. (Заплакала.) Я сегодня купила ему путеводитель, но подарю его вам. Я прошу вас, я вас… очень прошу, путешествуйте вдвоем. Читайте друг другу вслух. Не покидайте близких людей. У каждого человека должны быть близкие люди… Это я плачу от радости… Простите меня, возьмите…
Роза Александровна. Спасибо вам, дорогая моя… (Раскрывает путеводитель.) Ах, это Мураново… Я была там. В каком же году? (Читает.) «Золотое кольцо России, Мураново. Музей-усадьба Мураново, связанная с именами выдающихся поэтов девятнадцатого века Баратынского и Тютчева. В музее хранятся личные вещи поэта, книги, рукописи, фотографии, произведения живописи. Интересна коллекция фарфора и бытовых вещей».
В ресторане молдавской кухни в центре Москвы собираются трое человек. Загадочный румын Арнольд, известный пластический хирург категории VIP Соловьёва и её спутник жизни, некогда прославленный психиатр, а ныне спивающийся альфонс – Дранков. В течении их разговора мы узнаём, что Арнольд, бывший клиент Соловьёвой, в «прошлой жизни» – предприниматель Андрей, по своей прихоти предавший своих хозяев, очень серьёзных людей. Также мы узнаём, что вскоре должна прийти жена Андрея, которую он поспешно бросил, прежде чем исчезнуть.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Гостиная в квартире Сирены. Бьют кремлёвские куранты, отчего можно догадаться, что Красная площадь где-то очень близко. У раскрытого рояля Виктория. Звучит Чайковский. Сирена слушает её, сидя за большим, обильно сервированным на две персоны столом.Сирена. Виктория, а разве глагол «быть» и глагол «иметь» не одно и то же? Если я есть в настоявшем времени… Нет, скажем, в прошедшем времени – я была, то я ведь обязательно что-то имела… в прошедшем…Виктория. Это разные глаголы.Некоторое время звучит музыка…».
«Развалины стадиона заросли диким бурьяном. Среди вздыбленных досок и щебня несколько чудом сохранившихся рядов восточной трибуны. Внизу свалены в кучу развороченные глыбы постаментов с остатками спортивных скульптур, только одна поставлена прямо – гимнастка, с отбитой головой. На футбольном поле, в сухом безветрии, стоят могучие лопухи. За высокой стеной с треснувшими гипсовыми чашами угадывается неторопливая жизнь провинциального города в разгар жаркого летнего дня. Два молодых человека с дорожными сумками в руках проникли на территорию заброшенного стадиона и по полю направились к восточной трибуне…».
«Крыша барака прохудилась, стены рассохлись. Сильный ветер медленно, со скрипом отводит дверь – на миг открывается на холмах далекая дорога. Возвращается мрак. Солнечная пыль сквозит сквозь щели, оживляя наглухо забитые досками окна и ряды старых, поржавевших коек. Вошла Валентина. Закрепила дверь, поставила на койку чемодан. Лора, с дорожной сумкой в руках, остановилась у входа, смотрит вдаль…».
Амстердам. Наши дни. Скворцов, бизнесмен, связанный с властью, приезжает проведать свою жену Ларису и сына Виктора. Витя активно включился в студенческую акционную жизнь Европы и приехал на гей-парад в качестве борца за человеческие права. С ним приезжает и его хороший друг, недавно расставшийся со своим молодым человеком. Скворцов, человек казачьих кровей, гордящийся своими консервативными взглядами, приходит в ужас. Он решает, что его сын Витя не просто активист. Помимо прочего, это может сказаться и на положении Скворцова, ведь от него требуют, чтобы он привёз всю свою семью на день города… Пьеса полна замечательных коллизий, отсылок к самым актуальным российским и европейским реалиям.