Ресурс Антихриста - [13]

— Какие уж тут шутки, Юлий Викентьевич, меня до сих пор колотит.

Каретников наполнил свой бокал виски, правда, на сей раз лишь на треть. Он, не дожидаясь, выпил, Серебрянский последовал за ним. Казалось, эта трагедия опечалила его ничуть не меньше самого Валерия.

После этого Каретников, ничего не утаивая, подробно поведал о всех своих злоключениях, закончив жуткой историей на даче. И в конце добавил:

— Эх, Игорь… За что же его так… Я по натуре человек не жестокий, но знать бы, кто это сотворил — собственными руками придушил, и сердце не дрогнуло бы.

— Ну, что ж, Валерик, могу сказать одно, — дослушав его до конца, с сожалением в голосе проговорил Серебрянский, — твои дела скверные, ты теперь, получается, крайний.

— Да я это и без вас знаю, — отозвался Каретников. — И не надо смягчать краски, Юлий Викентьевич… Дела мои не просто скверные, а, если называть вещи своими именами, хреновые донельзя.

Он слегка опьянел и, расслабившись, не утруждал себя в выборе выражений:

— И вообще, по-русски говоря: «Здец нечаянно нагрянул, когда его никто не ждал…» Вот так-то, дорогой Юлий Викентьевич! Я к вам, откровенно говоря, не исповедоваться приехал, по этой части есть другой департамент. Мне помощь ваша нужна, понимаете, помощь!

— В чем конкретно?

— Если б я знал, — уныло пробормотал Каретников, разведя руками, — я вам бы весь расклад как на духу выложил, со всеми прибамбасами…

— Ну ты только не раскисай, не раскисай, — потрепал его по плечу Серебрянский. — А что ко мне приехал — правильно сделал. Кто еще тебя как не дядя Юлик выручит в тяжкую годину. Ничего-ничего, вечер-ночь длинные, пошурупим, помозгуем, что-нибудь и придумаем.

Они выпили еще по стопочке и Серебрянский, ненадолго отлучившись, вернулся с большим блюдом, на котором лежали шампура с истекавшим соком шашлыком.

— У Таланова есть кто-то в Риге? — поинтересовался Серебрянский, когда они продолжили трапезу. — Жена, дети, другая родня?

— Не женат он и никогда не был. Есть родители, где-то на Алтае живут.

— Так-с, это хорошо, — с удовлетворением кивнул Юлий Викентьевич.

— Но вот Илона… они были близки и…

— Это та секретарша, что на дачу позвонила?

— Она.

— Как ты подставился, — сокрушенно покачал головой Серебрянский. — Глупей не придумаешь. Как ни крути ни верти, цепочка вся на тебе замыкается, попробуй теперь докажи, что ты не верблюд. И еще вопрос — куда делись деньги фирмы? Ты не пытался их там поискать?

— Юлий Викентьевич, не режьте по живому! — взмолился Каретников. — Какие деньги?! Какие поиски?! Да когда я там увидел все это… крыша поехала, аут!

— А на чьей даче это случилось? На его собственной?

— Нет, не похоже. Там обстановка такая… вещи детские были разбросаны. Если б он купил дачу, то я бы знал или, по крайней мере, Илона.

— Э-э, не скажи! — возразил Серебрянский. — Таланов твой квартиру сбагрил, много вы знали? Нет, дорогой, не так тут все просто. Президент ваш, видать штучка еще та — пока ты моря бороздил, кто знает, чего он здесь наворотил. Насолил кому-то круто, вот и затаился от всех, чтоб со следа сбить, а потом втихаря умотать куда подальше. Капиталец он судя по всему уже переправил, а сам уйти не успел. Достали…

— Зачем же вы так, не зная человека… — всерьез обиделся Каретников. — Это все голая декларация, слова без доказательств. И не затем я здесь, чтобы правду искать или версии строить. У меня иллюзий на этот счет нисколько — боюсь, мы с вами истину уже никогда не узнаем. Я о другом — помогите мне… выпутаться… Вы человек мудрый, влиятельный, у вас и связи, и возможности дай бог какие…

— Это все так, — не без удовольствия подтвердил Юлий Викентьевич, снова наполняя бокалы. — Ясней ясного — увяз ты, надо тебя как-то выцарапывать из этой трясины. Но с умом, чтоб медвежьей услуги не вышло.

— Юлий Викентьевич, за мной не станет, вы меня знаете…

— Какие счеты среди своих, — остановил его Серебрянский. — Давай-ка еще по одной пропустим и кое-что обсудим. Зреет у меня тут, — он коснулся виска указательным пальцем, — одна задумочка. По-моему, интересная.

— Так что вы имеете предложить? — после принятия очередной дозы на одесский манер спросил Каретников, смачно жуя отменный шашлычок. Алкоголь, казалось, на него уже больше не действовал, и он пришел в себя, успокоился.

— Я имею предложить только один вариант, — в тон ему ответствовал Серебрянский и, сделав многозначительную паузу, добавил: — Вариант простой, но на мой взгляд эффективный — двоих надо убрать.

— Убрать?!! Как уб… да вы что?!! — Каретников едва не поперхнулся куском мяса. — Юлий Викентьевич, вы что, смеетесь? Ну, у вас и юмор…

— Отнюдь, мой милый друг, — невозмутимо возразил тот, — мрачно юморить я ничуть не расположен — я сказал то, что хотел сказать.

— Тогда поясните, — снова заволновался Валерий.

— Повторяю, чтобы чисто решить твой вопрос, двоих надо убрать: Таланова — в землю, тебя — из Латвии. Я велосипед не изобретаю, до меня мудрый открыл: нет человека — нет проблемы.

Каретников застыл, словно мумия, пытаясь переварить услышанное, а Серебрянский тем временем продолжал:

— Да-да, дорогой, ничего не поделаешь, придется инсценировать вариант «Пиларса», «Спектра» и других приснопамятных фирм — сделать вид, чтоб тебя искали. Для твоего же собственного блага. Другого выхода я не вижу. Пойми сам: Таланову уже ведь все едино, а ты вот о себе должен позаботиться, ухватываешь?