Реставраторы миров - [6]

– Да, наверное, так и было, – кивнула Хельга.

– Но как они тогда вообще появились?

– Хищники?

– И хищники, и разумные.

– Это объяснить как раз проще всего, – развела руками Хельга. – В процессе питания «поросята» – как наиболее развитая стадия перед «человеком», назовем высшее существо для простоты так – поглощали частицы чужих ДНК. Если среди них находились схожие фрагменты – они просто заменяли существующие, расходовались на обычное увеличение массы тела. Или же при размножении, для образования второго организма. Ты же знаешь, что все живые существа на планете размножаются делением.

– Да, – теперь пришла очередь Власта кивать.

– А если попадались новые фрагменты ДНК… например, со случайно съеденной на травинке букашкой, бактерией… или фрагменты образовывались при пережёвывании, – вспомнила Хельга Петин опыт, – они встраивались в существующую цепочку, удлиняя её. Не было ничего лишнего. И получался совершенно другой организм!

– Но в таком случае все «поросята» должны быть разные! – возразил Власт.

– Они и так немного разнятся между собой. Тем более что качественный скачок получается, когда накопится достаточно много количественных изменений.

– То есть они едят, едят, а потом – хлоп! – и меняются?

– Совершенно верно, – кивнула Хельга. – Ну а потом, когда они получили разум, и построили цивилизацию…

– Началась деградация… – медленно проговорил Власт.

– К сожалению, да, – согласилась Хельга. – Цивилизация не пошла им на пользу.

Они замолчали.

– Слушай, – вдруг поднял голову Власт. – Пусть люди… разумные существа планеты уничтожили себя! Но «поросята»… они ведь остались. И остался механизм изменения. А значит, они снова смогут стать разумными!

– Точно! – кивнула Хельга. – Если вновь не упустят этот шанс.

– Но теперь-то здесь есть мы! И мы им поможем! И пусть больше не говорят о недопустимости вмешательства в чужую жизнь!

И оба замолчали, глядя на бегающих повсеместно парнокопытных, которым когда-нибудь, может быть, вновь предстоит стать разумными существами…

Внешнее воздействие

– Животные беспокоятся, – объявил лаборант, просунув голову в дверь. – Может, у них наконец-то начался период размножения?

– Давно пора! – Хельга порывисто встала с кресла. – Мы торчим на планете почти год, а до сих пор ничего не поняли. Власту хорошо: он копается в своих развалинах, радуется каждому найденному черепку, а что прикажешь делать мне? – Хельга сдвинула брови и прошлась мимо лабораторных столов.

– Ничего! – замотал головой лаборант, а сам подумал, что если бы он мог ей что-нибудь приказывать…

– Да, мы открыли массу живых существ, – продолжала Хельга, – множество новых видов, классифицировали их – но что с того?

Пётр жадно внимал. Начинались мгновения истины. В такие минуты Хельга могла высказать очень ценные вещи. Начальницу редко «пробивало» на длительные разглагольствования. И Петя намеревался вытащить из них что-нибудь полезное для себя. До каких пор ему сидеть в лаборантах? Пора задуматься и о кандидатской диссертации, хотя бы.

– Всем хороши здешние существа, – продолжала Хельга. – Растут, развиваются… Но самого главного – как появляются на свет и как спариваются – мы до сих пор не узнали. А ведь именно это интересно читателям многих газет, ассоциация которых субсидировала нашу экспедицию. На Земле стало слишком скучно, господа! Обычный секс мало кого удовлетворяет! (Петя покраснел, но продолжал слушать, подумав про себя, что его вполне удовлетворил бы и самый обычный секс). Всем подавай что-нибудь этакое, экзотичное! – Хельга щёлкнула пальцами. – Потому-то вдруг и проснулся интерес к межпланетным экспедициям: а как обстоят дело с сексом там, то есть здесь, на других планетах?

Она ткнула пальцем в небо, вздохнула и продолжила:

– А там – то же самое, что и всюду: любимый человек находится за тридевять земель, изучает обломки древней амфоры. А рядом тасуется прыщавый юнец, который…

Петина физиономия покраснела ещё сильнее и скрылась. Такого откровения он от начальницы не ожидал.

Хельга задумалась, обвела глазами пустую комнату и продолжила:

– А может, послать любимого человека к чёртовой матери? Этот заглядывает в глаза каждый день. Может…

Она нахмурилась и покачала пальцем перед носом:

– Оставь! Ты же знаешь, как это бывает. Знаешь – и как женщина, и как биолог. Он не сможет сдержать эякуляцию, едва разденется! А потом у него будет психическая травма, которая неизвестно как повлияет на его дальнейшую сексуальную жизнь. На что тебе этот мальчик?

Она горестно помолчала, затем вернулась к микроскопу. Но через пять минут зло оторвалась от прибора и хлопнула ладонью по столу:

– Ну вот! Опять то же самое! Ни намёка на генетические структуры! Ни капли ДНК! Одно РНК, всегда одно РНК! Как будто они вознамерились жить вечно, и вовсе не собираются передавать информацию о себе грядущим поколениям, не собираются размножаться!

И вдруг глаза её округлились:

– Собираются жить вечно? Может быть, разгадка в этом? Действительно, бессмертным животным ни к чему размножение… Что же получается? В получается?ивотным ни к чему размножение. е адонью по столу.: онялди. задействованным в полном обхеме, _______________________ их геном, как у земных организмов, не встроен счётчик, ограничивающий число делений? Ах, да, ведь генетического механизма нет, куда бы его встроили? Но РНК…