Реставрация обеда - [39]

– У меня имеется несколько вариантов, как развеселить гостей, – сказала Вендулка. – Можно обмазаться взбитыми сливками и станцевать голышом на столе… Или прочитать им трагедию Еврипида на языке оригинала…

– Просто поговори, – посоветовал ей Йиржи Геллер.

Он сидел за письменным столом и, кажется, ничего не делал. Только щурил глаза, как кошка, чтобы Вендулка не проникла в его мысли.

– Поговорить, – уяснила Вендулка свою задачу. – О чем?

Йиржи Геллер принялся набивать трубку.

– Между людьми, – поведал он, – существует необъяснимая потребность обмениваться мнениями. Так вот – пойди к обменяйся.

Вендулка пожала плечами.

– Надеюсь, – сказала она, – что этот обмен будет равноценным. То есть за реплику о погоде я получу информацию об окружающей среде.

И вышла из кабинета. Все равно Йиржи Геллер там будет сидеть до самого обеда…

– Поведение за столом – ограничивается его размерами, – беспрепятственно рассуждал писатель, когда Вендулка вернулась обратно. – Петер Бурган, – отрекомендовался он…

«Перебивается случайными заработками и очень любит зачеркивать. „Дайте мне точку опоры, – говорил Архимед, – и я переверну весь мир!" „Дайте мне текст, – говорит писатель, – и через пять минут от него останутся рожки да ножки". Иногда ему кажется, что таким образом он редактирует свою жизнь. „Выброшенные эпизоды, – говорит писатель, – я помещаю в особую папку под названием „Синонимы“. Чтобы в жизни не находилось поблизости „дерьмо“ да „дерьмо“, а были подобраны смысловые эквиваленты…"»

– Мне кажется, что мы где-то с вами встречались… – изрек писатель, глядя на Вендулку и покачиваясь, как маятник Фуко.

Он таким образом анонсировал свою симпатию: к спиртным напиткам крепостью свыше восемнадцати градусов и к «неординарным» девушкам – от восемнадцати лет выдержки.

– Мы встречались десять минут назад на пороге этого дома, – напомнила ему Вендулка.

– А вы здесь часто бываете? М-м-м-м? – продолжал писатель разрабатывать схему «знакомства на дискотеке» и даже сделал несколько танцевальных «па» – левой ногой.

– Осторожно! – воскликнула Ирэна, поскольку писатель сразу же после «па» стал заваливаться навзничь и только чудом оказался на диване.

– Писатель – это четвертая ипостась Творца! – важно квалифицировал писатель свой фантастический кульбит.

– Я сомневаюсь, – возразила Вендулка, критически разглядывая писателя.

– Кажется, у нас назревает диалог! – обрадовался он. – Относительно этого существует легенда о Деве и Единороге… Чтобы составить хороший обмен репликами – в дремучий лес отправляют девственницу и привязывают ее к дереву. Дикий Единорог выходит из чащи, поводя хоботом, и между ними происходит любопытная беседа. После которой девственница остается девственницей, так и не познавшей литературы…

– При этих условиях, – улыбнулась Вендулка, – у нас не получится диалога.

– Я тоже сомневаюсь, – не к месту вставила Ирэна…

«Ирэна рассматривает свои сомнения под микроскопом. „Там нет ничего ужасного", – шепчет она. Однако личинка моли выглядит под микроскопом просто устрашающе. Тогда Ирэна приходит к выводу, что ее сомнения имели под собой почву. „В доме завелась моль", – убежденно говорит Ирэна, возвращается домой из Зоологического музея и перетряхивает все шерстяные вещи…»

Мне надоело взирать на них сверху, и я отправился прогуляться по саду. Думая, что мольбы и рыдания распространяются медленнее, чем всякий вздор. Упругие звуковые волны с человеческой глупостью попадают на самые отдаленные планеты – раньше летательных аппаратов. И если бы людей окрылял идиотизм – они бы давно достигли других галактик. Каждый подвыпивший индивид искренне полагает, что за обедом он постигает истину, а за ужином – ее подкрепляет. Вместо того чтобы спокойно переваривать пищу. Мне ли не знать человеческих мыслей? Ведь я зарождал – самые дурацкие… Так что порою меня переполняют разные человеческие фантазии и хочется просто побродить на свежем воздухе – ни о чем особенном не задумываясь…

Вообще-то, мысли возвращаются ко мне как бумеранг, если не перешибают людям ноги. Тогда люди падают на диван, пораженные какой-нибудь идеей. Чаще всего, чем тупее мысль, тем успешнее валит она человека. И вот особь лежит и мучается от головной боли, пытаясь разобраться – какого хрена ее беспокоит, почему помидор красный? Или в чем смысл человеческого существования? После чего фиксирует свои мысли на бумаге и убеждается, что это полный бред. Многие зарабатывают себе на жизнь только тем, что набредят, и поэтому ищут для вдохновения некий галлюциногенный источник «сивой кобылы». А поскольку нет оснований считать, что сивые лошади в интеллектуальном развитии сильно опережают гнедых, то источник «сивой кобылы» подобен Иппокрене. То есть равновелик мифологическому роднику, который возник от крылатого мерина по кличке Пегас… Конечно, вы можете возразить, что мы отовариваемся в разных источниках. В подобном случае – вложите эту дурацкую мысль в конверт и отправьте обратно по моему адресу, с пометкой – «получатель не обнаружен…»

«Автор не страдает самомнением, поскольку он всего лишь подобие. „Если Боженька хочет видеть меня таким, – думает автор, – значит, в этом и есть смысл моего существования…"»