Республиканские Коммандо 4 Приказ 66 - [39]

— Вроде этого? — спросил Джусик, указывая в сторону палаты.

— Нет, его поместила сюда семья после… неприятного инцидента дома. — Пелбион, казалось, спорит сам с собой. — Ладно, следуйте за мной.

Но существо в здравом рассудке — здесь…

Почему–то это на миг выбило Джусика из колеи — внезапное осознание того, что тут рядом есть кто–то, вовсе не сумасшедший не буйный, но все равно запертый здесь. Ощущение безнадежности и брошенности было тяжелым, и ему тяжело было уйти. Что–то внутри него шептало: «помоги ему, помоги ему, ты не можешь просто так уйти».

Но он так и сделал; его миссия была жизненно важной. Он бросил кого–то в беде.

По мере того, как они проходили мимо палат, Шафрановое Крыло Центра Валорума становилось все комфортабельнее и — за исключением запаха чистящей жидкости, и всех этих надежных дверей — мало походившим на медицинское учреждение. Джусик проследовал за Пелбионом в ту часть здания, которая выглядела более старой, где были выше потолки — а затем прошел еще несколько дверей. Джусик записывал всё. Будь с ним кто–нибудь из «Нулевых», наделенных эйдетической памятью по милости каминоанцев, посчитавших что это сделает их лучшими солдатами — они бы мгновенно запомнили весь путь во всех подробностях.

Пелбион остановился у двери и покрутил в руках ключ.

— Да, вот эта женщина меня беспокоит. — сказал он, словно отвечая Джусику. Пелбион реагировал на трюки с разумом не так, как большинство людей, это было заметно. — Она сбивает меня с толку.

Джусик знал, даже до того, как открылись двери, что он найдет здесь женщину, чуть растерянную, но в здравом уме. Он чувствовал ее: не настолько скучающую, как он почему–то ожидал, но не нуждающуюся в психиатрической помощи — пока что. Когда двери разъехались в стороны, открыв за собой внутренние, из упрочненного транспаристила, он едва удержался от ухмылки.

Палата — довольно симпатичного вида, если честно, но безо всякого естественного освещения — была заставлена небольшими прозрачными контейнерами, выстроенными по надписанным номерам. Внутри них мельтешили черные точки.

Мухи сока.

Пелбион заговорщически понизил голос.

— Она считает себя сепаратистской ученой, разрабатывающей смертельный вирус. Это и в самом деле очень убедительно, потому что у нее явно имеется научное образование и отличный ум. Она меня почти что убедила, что ее похитили из Внешнего Кольца республиканские силы, что ей стреляли в спину, а потом ее бросили сюда, чтобы силой выведать ее тайные разработки.

— Исключительно. — сказал Джусик. Утан неплохо помнила рейд на Квиилуру. — Какая подробная фантазия.

— Судя по ее досье, ее заключил под стражу Департамент Общественной Безопасности, потому что они считали ее достаточно способной, чтобы действительно создать какую–нибудь заразу. И я должен заметить, что она ведет вполне убедительные генетические эксперименты над этими мухами, даже не имея оборудованной лаборатории. Ну… понимаете, мы ей иногда помогаем…

— Поразительно. Прекрасно. А ничего что вы мне это рассказываете? Разве это не секретно?

— Не думаю что можно засекретить психическое расстройство, мастер Херрис… хотя судя по шраму, она действительно когда–то была ранена каким–то обломком.

Джусик вошел в палату. Ухоженная женщина средних лет, с алыми прядями в темных волосах, оторвалась от импровизированного рабочего стола и строго посмотрела на него, не выпуская из рук деку.

— Этот джентльмен из Департамента Здравоохранения Корусканта. — сказал Пелбион, нервно улыбаясь ей. — Мы показываем ему заведение. Как проходит программа скрещивания?

Утан — это действительно была она — надменно подняла бровь.

— Вы, невежественные шарлатаны, можете сыпать лекарства в мою еду, но мои мозги все равно работают лучше ваших. — презрительно проговорила она. Затем она вновь перевела взгляд на Джусика. — Итак, вы от правительства, верно? Хорошо: я военнопленная и имею соответствующие права. Я требую адвоката — в который уже раз. Я доктор Оволот Куэйл Утан и меня содержат под стражей, без права общения со внешним миром.

Джусик выдал ей чуть огорченную но сочувственную улыбку — лучшую, на которую он был способен. Канцлер был умным человеком; что могло быть лучше, чем спрятать Утан так, на виду у всех, позволив ей рассказывать свою историю в замкнутом сообществе, где безумные истории были у каждого?

— Разумеется, мэм. — ответил Джусик. — Я прослежу за этим.

«Она отсюда выйдет, верно. Только не так, как она надеется.»

— Абсолютно последовательна. — комментировал Пелбион на обратном пути. Проходя мимо нескольких голокамер наблюдения, Джусик вывел их из строя, затуманив изображение. — В каждой детали.

— Печально. — ответил Джусик.

«Нет, великолепно. Замечательно. Надежда для моих братьев.»

— А теперь, насчет наших показателей…

— Сейчас, мастер Херрис. — сказал Пелбион.

Возможно, вычищать ему память было и не обязательно, но Джусик все же подчистил их разговор — достаточно, чтобы свести его визит к легкому раздражению, которое будет быстро забыто естественным образом.

Всю дорогу обратно к дому — четыре перемены спидеробусов, пара продолжительных прогулок и резких перемен направлений, просто на всякий случай — Джусик ощущал как его торжество медленно тускнеет от тихого, надоедливого ворчания внутреннего голоса.