Республиканские Коммандо 4 Приказ 66 - [32]

«Мой мальчик вырос и оставил дом.»

Это было частным делом для двоих, и никто другой не мог в него вмешиваться, но все же Скирата почувствовал себя обойденным от внезапности случившегося, и тут же выругал себя за такие чувства.

Может, Ордо все еще играл роль старшего брата для всех, как это было в Типоке, но Скирата разделял его беспокойство; приближались неприятности. И они могли даже догадаться о дате, когда все начнется. Все что сейчас было важным — это убраться в целости, с как можно большим капиталом, и методом остановки ускоренного старения. Самым главным для Скираты стояла его «подземная дорога» для клонов–дезертиров, то, что он начинал создавать для своих «Нулевых», что позже предназначалось для его отряда коммандос, а теперь должно было предоставить выход для любого из беленьких, обычных солдат–клонов, кто захочет искать иной жизни.

Это было священной миссией Скираты. Он не мог жить без нее.

Но много ли беленьких захотят покинуть армию? Сколькие из них могут хотя бы представить себе ту жизнь, в которой им было отказано?

Он не может спасти миллион людей, а тем более три. Он спасет столько, сколько сможет. В конце концов, они спасли его — на этом пути он добился большего, чем просто быть убитым в очередном бою.

«Пошевеливайся, Мер'ика. Ты что, собрался скупить весь магазин?»

Скирата пробежался по остальным сообщениям. Большинство касалось бизнеса; на то, чтобы сбыть все ценности, которые Вэу выкрал из банковского хранилища на Майгито, требовалось время, также как и на то, чтобы отмыть облигации и кредитки. Потом было несколько новостей от Рав Брэлор с Мандалора, информировавшей его как продвигается строительство бастиона в Кириморуте…

Он едва не пропустил последнее сообщение. Оно было очень коротким.

«…отец, руусан пропала. мы ничего не слышали о ней несколько месяцев. нам надо поговорить. с уважением, иджаат.»

Один из его сыновей.

Не его сыновей–клонов, парней, которых он ставил выше всего; от его биологического сына, Иджаата, с которым он не говорил уже много лет, и который, как и другой его сын, Тор — объявил его дар'буир, более не отцом.

Аруэтиизе не понимают семейных обычаев Мэндо, но быть отвергнутым собственными детьми было одним из худших бесчестий для любого мандалорианина.

Руусан… и свою дочь Скирата давно уже не видел. Но она не подписалась под объявлением его дар'буиром, и это всегда давало ему надежду, что она не ненавидит его за развод.

«Моя маленькая девочка. Она пропала.»

Дверца открылась и Мереель с оттопыренными карманами скользнул на место пассажира. С его лица исчезла ухмылка.

— Буир? — Он заглянул Скирате в глаза. — Буир, что случилось?

Скирата не думал что его потрясение и страх так заметны. Он не замечал и слез которые бежали по лицу.

— Моя дочка. проговорил он. — Моя девочка пропала.

У Скираты было две семьи, и они обе нуждались в нем, и ни один мандалорианин не мог навсегда отвернуться от своих детей, даже если они отвергли его.

— Значит мы ее найдем, Буир. — деловито сказал Мереель. — В конце концов — она из семьи.

Скирата надеялся что так оно и есть. Семье требуется куда больше, чем просто гены, чтобы удержать ее воедино.

Глава 4

«Нет, я не собираюсь играть роль Манд'алора. Так и быть, можете кому угодно рассказывать, что я сын Фетта, если от этого им станет лучше, но политикой занимайся сам. И я хочу оплату. Я наемник, а это повредит моим заработкам.»

Спар, бывший ЭРК–02, возражающий Фенну Шисе в разговоре о том, что он нужен мандалорианам в роли законного наследника Фетта.

Ресторан «Краггет», Корускант, нижние уровни, 938 дней после Геонозиса.

— Привет, конфетка. — официантка–тви'лека одарила Этейн широкой улыбкой. — Как обычно?

— Да, было бы здорово. — ответила Этейн. — Спасибо.

В «Краггет» никто не забредал случайно. Это было место для постоянных клиентов — неряшливо выглядящая забегаловка на границе с нижними уровнями, и потому она была популярна у тех, кто проводил массу времени среди не знающих закона соседей — у Корускантской Службы Безопасности. Теперь и джедай–генерал Этейн Тур–Мукан стала здесь завсегдатаем, но ее привлекал не щедро политый маслом круглосуточный завтрак «у Краггета». В эти короткие тайные визиты она могла повидать своего сына.

Она назвала его Венку, но сейчас его знали как Кэда — Кэд'ика, маленький клинок.

Кэду сейчас был уже почти год, и каждое утро сердце Этейн разрывалось заново от перспективы быть разлученной с ним еще на один день. Тот факт, что у него была небольшая армия души в нем не чающих нянек, ничего не мог сделать с ноющей болью от нужды держать в тайне ее материнство от всех… в том числе и от отца Кэда.

Чем дольше это продолжалось, тем труднее было сказать Дарману, что у него есть сын.

Этейн заняла столик в углу, и ей кивнул один из офицеров КСБ — она знала его в лицо, но не по имени. Коричневая ряса джедая, также как и броня клонов, давала ей в некотором роде анонимность; никто не спрашивал зачем она спускается в эти трущобы — потому что джедаи часто занимались работой на дне общества, а кроме того — она была приятельницей Скираты. КСБ, и капитан Джайлер Обрим в особенности, очень тепло относились к Скирате и его мальчикам.