Республика - победительница - [13]
Пан Чехановецкий (…) был превосходным приманивателем[23], и так замечательно изображал продиравшегося через чащобу лося, что когда в полумраке вышел на позицию лесника, тот принял его за лося и смертельно ранил. Пан Чехановецкий еще жил, когда прибыла помощь из ближайшего лесничества, а перед смертью еще успел сказать, что произошел несчастный случай, и что лесничий в убийстве никак не виноват.
СРЕДНИЙ КЛАСС, КОТОРЫЙ СРЕДНИМ И НЕ БЫЛ
Высшую касту польского общества – если не считать богатых помещиков – образовывала финансовая элита: фабриканты, успешные бизнесмены, адвокаты, врачи. Сюда же входили офицеры высоких чинов (культ мундира, даже всего лишь хорунжего[24], был всеобщим), а так же, естественно, звезды кинематографа, эстрады или же популярные литераторы. Об их эксцессах в варшавской Адрии, Земяньской[25] или в ресторане "У Врубля" написаны тома.
Касту чуточку пониже, но столь же высокую – сейчас мы бы назвали ее средним классом, но в предвоенных условиях это была тонюсенький слой элиты – образовывали чиновники высшего и среднего ранга, управляющие, инженеры, директора и руководители. Эти зарабатывали довольно прилично, и они могли себе позволить то, что способен в современной Польше позволить средний класс: жилища в кредит, автомобили или поездки за границу. А последние стоили целое состояние. Достаточно сказать, что только лишь выдача паспорта "для одноразового выезда за границу" стоил в начале тридцатых годов 100 злотых (чтобы иметь какое-то, хотя и весьма общее – впечатление и возможность пересчета на современные деньги, довоенные суммы нужно умножать на десять[26]). Сюда же следовало прибавить оплату визы в каждое государство, даже если ты проезжал через него транзитом (а каждую визу нужно было еще терпеливо обождать), цены железнодорожных билетов, гостиниц, пропитания, чтобы вы могли оценить расходы на путешествия.
ИСТИННЫЙ "СРЕДНИЙ ПО СТРАНЕ" КЛАСС ИЛИ КЛАСС
БЕДНЯКОВ
Рабочие бедствовали. "На фабрике Видзевской Мануфактуры в субботу покончила с собой 25-летняя Янина Мендрасик, проживавшая по ул. Ницяльной 17 – докладывал 1 августа 1938 года "Иллюстрированный Ежедневный Курьер". – Мендрасик выпрыгнула из вагончика фабрчной канатной дороги и умерла на месте. Причиной этого отчаянного шага был перевод работницы в другой цех, где в неделю она должна была зарабатывать на 22 гроша меньше, чем до сих пор".
Средний заработок межвоенного рабочего составлял 30 злотых в неделю. Малый статический ежегодник за 1939 год информирует, что горняк в неделю зарабатывал в среднем 28,8 злотых, металлург – 32 злотых, лесоруб – 14,8, строитель – 20 (столько же получали рабочие, занятые в публичном строительстве). Конторский служащий низшего чина и учитель с небольшим стажем зарабатывали в неделю 24 злотых, слуги и дворники – по 14,6 злотых. Правилом было и то, что женщины на перечисленных выше рабочих местах получали на 5-10 злотых меньше, чем мужчины.
Расслоение по зарплатам было приличным – рабочий в Варшаве мог рассчитывать на, приблизительно, 40 злотых недельного заработка, а на Восточных Кресах – на 18. Дневной заработок сельскохозяйственного работника колебался от почти 2,2 злотого на западе до 1,3 злотых на юге. В меру порядочно заработать мог сельскохозяйственный работник, располагающий парой лошадей – от 8 и даже до 12 злотых в день.
На железной дороге средняя зарплата составляла 150 злотых, но немногие, на высоких должностях – она могла доходить даже до 500 злотых. На почте зарабатывали приблизительно 170 злотых в месяц. Работники умственного труда среднего уровня, занятые в промышленности, получали около 240 злотых в месяц. Учителя и государственные чиновники зарабатывали от 130 до 210 злотых, но могли – поднимаясь по карьерной лестнице – добраться до зарплаты, составлявшей даже 500-700 злотых.
Помимо того, государственные чиновники получали локальные прибавки – 20% от оклада в Гдыне, 15% - в Варшаве, 10% - в Хеле, Катовицах, Хоржове, в Тарновских Горах, Цешине, Бельске и Бялей Краковской (сегодня это части Бельско-Бялей).
Постовой полицейский зарабатывал 150 злотых в месяц, пржодовник[27] - 180, комиссар – 335, а инспектор – 700 злотых.
В обласкиваемой в межвоенный период армии заработки выглядели следующим образом: маршал получал 3000 злотых, генерал родов войск – 2000, бригадный генерал – 1000. Полковник получал 632 злотых, майор – 435, капитан – 345. Хорунжий – 230 злотых, а капрал – 137.
Для сравнения: килограмм хлеба в 1939 году стоил 30 грошей, мука – 40, картошки – 8. За килограмм говядины нужно было выложить 80 грошей. Свинина была дороже – 1,30 злотых за килограмм. Килограмм яиц стоил 1,35 злотых, литр молока – 21 грош. Масло было по 3,90 за кило, а сахар – по злотому.
Тонна угля в 1939 году стоила 21,2 злотых, 10 килограмм можно было купить уже за 38 грошей. В свою очередь, 100 литров бензина стоили чуть более 60 злотых, литр керосина – 34 гроша. Цена электроэнергии составляла 65 грошей за киловатт-час, а газа – 30 грошей за кубометр.
Даже в знаменитом ЦПО – Центральном Промышленном Округе, который являлся не меньшим предметом гордости для Польши, чем Гдыня, не было особенно весело. "
Первая книга Земовита Щерека, за которую он получил Паспорт Политики. Раздолбайская, но честная попытка молодого журналиста разобраться: а что не так с Украиной?+18.
Вроде бы банальное путешествие из Кракова в Варшаву превращается в фантастагорический каскад происшествий, перемежаемых размышлениями о том, что такое «Родину любить». Книга молодого автора — в чем-то «польского Пелевина» о новых и давних судьбах Польши. Да, детям до 18+.
Cтрана, находящаяся в состоянии забуксовавшей войны, не в состоянии провести реформы, но одновременно потихоньку формирует свою новую идентичность. Украина после Майдана. Именно это время описывает польский журналист и писатель Земовит Щерек в своей новой книге «Татуировка с трезубцем».
Страна Скади Грин, капитана боевого цеппелина, почти двадцать лет расколота гражданской войной. Однажды жизнь Скади при загадочных обстоятельствах спасает вражеский офицер, запуская цепь событий, изменивших для неё всё. Сможет ли Грин в круговерти боёв и политических интриг разобраться, кто друг, а кто враг, за какую правду она сражается, и что связывает её с тем самым офицером, ставшим для Скади ангелом-хранителем?
Диверсант СВР, ставший инвалидом, попадает в тело Резанова, прототипа героя рок-оперы "Юнона и Авось", в 1806 год. Он хочет вернуться домой, и даже как будто находит обратный путь, но разве русский офицер бросит на произвол судьбы со-владельца тела, зная о скорой преждевременной гибели того. Попутно он внедряет уместные знания своего времени, подспудно укрепляя Россию и наконец добирается до Императора Александра I.
Когда я впервые столкнулся с творчеством Андрея Круза, то был поражен новизной и свежестью его миров, все время ловил себя на том, что воспринимаю их за реальность. Потом Круз ушел… Своим виденьем этих миров я решил продолжить заполнение этих шедевров в силу своих возможностей. Мирам Круза посвящается.(Продолжение книг «Дверь», «Домик Элли», «Заре навстречу») При создании обложки использован дизайн серии книг «Миры Андрея Круза» и образы предложенные автором.
История встаёт на дыбы, Россия меняет маски. Это не абстракция, а реальность, с которой сталкивается школьный учитель, приехавший по работе в странный провинциальный город. Аномалия приобретает пугающие масштабы. К ней надо, пока не поздно, подобрать ключ. И тут учитель получит помощь с неожиданной стороны. *** Специальный приз журнала «Мир фантастики» в рамках конкурса, организованного издательством «Росмэн» (2021). Номинация «Фэнтези. Мистика. Хоррор».
О ты мой новый Герой! Тебе лишь только верю! Ты открываешь двери и покоряешь сердца! Офицер императорской армии, рыцарь без страха и упрёка, скользит по волнам революционного прошлого и поражает всех врагов силой своего оружия и мощью интеллекта! Читайте все, но помните: "Это только присказка, сказка будет впереди!".
Меотию, обезлюдевшую несколько столетий назад в результате нападения кочевников и заразного мора, заселили чужестранцы дартанаи. Вместе с выжившим коренным населением они заново восстановили страну. И если в центральных областях два народа мирно сосуществуют, то на границе со степью отношения между ними накалены. Сумеет ли присланный в провинциальный городок столичный военачальник создать оборонительные укрепления до начала войны со Степью, если его единственной союзницей становится та, которую его соотечественники свысока называют Суеверием Древнего города?