Республика Ночь - [99]

Его силуэт исчезает в глубине коридора. Зубкова опускает автомат.

– Теперь объясни мне, плиз, – строго начинает она. – Что, ангел тебя забери, это было?! Мне едва мозг не вынесло. Хорошо еще, что я мертвая! Живому существу такое зрелище не вынести: инфаркт обеспечен. Любопытно, кто такой Ноакил? Это что – особо злой вампир из Армении?

Я привлекаю ее к себе… жесткий лифчик мешает чувствовать грудь.

– Ты видела глаза и волчью морду? – говорю я. – Один из них – царевич Мардук, вместилище духа Ликаона, другой – Хозяин, первый, кого дух заставил обращать людей в вампиров через смешение крови. Они несут его дыхание в себе тысячи лет, с момента смерти. Я сделал так, чтобы Ликаон покинул их души… Разорвав сердца, он скинул ненужную телесную оболочку. Вернулся в подземное обиталище мертвых из древнегреческих мифов – царство Аида. Должен признаться, я слегка разочарован. Тогда, в окружении гробов, мне казалось: ты спец по вампирской истории. А теперь я заключаю, что урокигреческих мифов прошли мимо тебя. Не та ерунда, типа «тринадцати подвигов Геракла», а черная готика. Гидра с полусотней пастей, стерегущая порог Тартара в загробном мире, циклопы, «<река воплей» Кокит… в общем, стандартные семинары по истории зла, каковые, оказывается, ты умудрилась банально провафлить.

Потупив глаза, Милена заметно смущается.

– Печально, но ты прав, – пожимает она голыми плечами. – Я прогуливала. Думалось: да какое отношение древние греки имеют к вампиризму? Там же сплошные Зевс да Персей. Проводила время с пользой: мальчики приносили бродячих кошечек, я пила кровь и целовалась с кавалерами на школьной крыше. Совесть гложет: неужели за этим я пропустила самое интересное?

– Уже без разницы, – усмехаюсь я. – Расскажу подробности чуть позже. В гимназии никто не любит зубрил, а между тем их действия часто спасают мир, возблагодари Дракулу, что из тихих ботаников. Welcome to the end,[15] как сказано у группы blind guardian. Представь, на поверхности нас ждет абсолютно новое общество. Без Кровяной биржи. Без блокбастеров Теодора Фонарчика. Без высших жрецов культа Дракулы. И знаешь что? Меня отчего-то не тянет по всему этому скучать. Давай не будем возвращаться в Москву. Поехали в Питер. Снимем номер в гостинице на пару деньков. А когда устанем, можно и прогуляться немножечко – город посмотреть. Эрмитаж, говорят, в черном цвете просто офигенный.

Становится тихо – слышно, как сыплется с потолка песок.

– Наверное, у меня вид такой, – вздыхает Милена, – что вместо романтики мне всегда предлагают блядство. Думаешь, ломаться буду? Я согласна. Хотя не знаю, получится ли чего-то. Характер у меня говно. Зато я умею классно трахаться, а в перерывах поддерживать разговор на интеллектуальные темы.

Я опускаю с ее плеч бретельки лифчика. Она закидывает руки мне на шею.

– Я тоже не уверен, – признаюсь я. – Как-то у нас все банально, калька с заурядного триллера. Герои познакомились, долго ругались, хотя с самого начала дураку понятно: он влюбится, как мальчишка, а за ее грубой натурой и диким хамством обнаглевшего трупа скрывается тонкая ранимая душа. О блядь… когда же наконец закончатся все эти дешевые штампы?!

Милена, опустив левую руку, расстегивает юбку.

– Жаль, удобного гроба под рукой нет, – деловито говорит она. – Все-таки я предпочитаю секс в нормальной постели. Штампы, говоришь? А хрен с ним, пусть будут штампы. Тогда веди себя, как герой в классической ситуации.

– Эээээ… то есть? – поднимаю я брови. – Все враги ведь и так уже повержены.

Полностью раздетая офицер Зубкова закатывает глаза.

– Козел… из-за тебя испортила романтику. ЦЕЛУЙ ДЕВУШКУ, ИДИОТ!

Лед наших губ соприкасается. Ее язык восхитительно холоден. Надеюсь, мы справимся быстро… и пойдем обедать. У меня кровяная ломка. Секс сексом, однако я по природе своей вампир. Пускай даже и очень робкий.

…Через десять минут понимаю, что обеда мне не видать: мы окажемся на поверхности где-то через сутки. В прошлый раз нашей любви помешал Карл – поэтому все получилось незатейливо, скомканно, а в конце и со стрельбой.

…Зато уж на этот раз нам абсолютно никто не мешал.

Эпилог Москва, улица Арбат, 1918 год – гимназия № 666 (а)

…Преподаватель Марфа Кузинец, волоокая дама из сибирских луговых вурдалаков, раскрыв окна настежь, наслаждалась морозным воздухом. Снежинки вихрем крутились в стенах классной комнаты. Каждый вампиреныш знает: это так замечательно – поймать снежинку, она ведь ни за что не растает в холодной, мертвой ладошке. Обращена, по вампирским меркам, Марфа была не так и давно – ей не исполнилось и тридцати, когда в 1862 году барышню укусил сам Тургенев: чем она гордилась по сию ночь. Работу в гимназии Кузинец обожала и по возможности старалась вложить в хрупкие детские души побольше нутряного зла и трупного яда. Подумать только, обращать больше некого: скоро эти крошки вырастут, превратятся в суровых вурдалаков… и забудут свою любимую учительницу. Это ее последний класс, другого не будет никогда: как не будет и детства в мире, населенном одними вампирами. Грустно, очень грустно. Мертвенно-бледные существа с пентаграммами на тонких шейках держат в когтях портфельчики, куда мамы упаковали завтрак – дикого хомяка или мышь-полевку: растущему организму необходима свежая кровь. На первой парте – ее любимчик, Кирилл Морталин… белощекий паренек, пухлые губы выдают полукровку. Одноклассники именуют бедняжку «бастардом», травят всем классом. Ботаников всегда шпыняют, веди они род хоть от Дракулы,