Решающий бой - [62]

— Ребята, переоденьтесь и посидите тут, — распорядился наставник. — Думаю, мы надолго не задержимся.

ГРУшник уверенно ведет нас по похожим на лабиринты коридорам дворца тяжелой атлетики. Наконец он останавливается около большой деревянной двери. Приоткрывает её и жестом пропускает нас.

В небольшой комнатке-приёмной, разделяющей два кабинета, сидит статная женщина лет 35-ти в строгом темном костюме и белой блузке. Её пальцы быстро бегают по клавишам, печатная машинка стучит пулеметной очередью, выбивая на листе бумаги строки текста.

— Ирина Степановна, вот бойцов привел, — доложил Андрей Иванович.

Секретарша перестает печатать и поднимает глаза. Приветливо улыбается, секунду разглядывает нас и информирует:

— Товарищи генералы в кабинете заместителя директора. Ждут вас. Проходите.

Андрей Иванович деликатно стучит по полотну двери с золотистой табличкой «заместитель директора».

— Заходите, — раздается властный голос.

— ГРУшник пропускает вперед Зорина, потом меня и последним проходит сам.

Генералы поднимаются нам навстречу. Сперва Зорин, а потом и я обмениваемся рукопожатиями с улыбающимся Петром Ивановичем и поворачиваемся к Ахромееву.

— Здравствуйте, товарищи, — приветствует нас генерал-полковник.

Ладонь у генерал-полковника крепкая, рукопожатие — уверенное. Мою руку Ахромеев на пару секунд задержал в своей.

— Так вот ты какой, Алексей Шелестов, Костин внук, — генерал-полковник с интересом смотрит на меня, — наслышан о твоих подвигах.

— Да нет никаких подвигов, — немного смущаюсь я, и в свою очередь разглядываю легендарную личность.

Начальник Главного оперативного управления, заместитель главы Генштаба мне сразу понравился. Невысокого роста с волевым чуть вытянутым лицом, внимательными голубыми глазами, высоким лбом, тяжелой челюстью и выдающимся вперед подбородком, характерным для сильных личностей, он производил впечатление неординарного и умного человека.

И даже торчащие в стороны уши совсем его не портили. Наоборот, добавляли чеканному профилю, будто вылитому из гранита, немного человечной естественности.

— Не скромничай, — усмехнулся Сергей Федорович и указал нам жестом на стулья. — Присаживайтесь, товарищи.

Мы занимаем место за столом, напротив генералов.

— Игорь Семенович, Леша, мы с Сергеем Федоровичем заинтересовались деятельностью военно-патриотического клуба «Красное Знамя», — начал Ивашутин. — Нас очень впечатлили результаты, достигнутые вами. И мы хотим сделать такие организации по всей стране. Разумеется, для этого нужно получить одобрение нашего высшего руководства. Но сначала самим полностью вникнуть в вопрос, изучить, структуру организации, принципы работы и другие особенности. Я с Константином и Лешей неоднократно разговаривал, и имею представление о вашем военно-патриотическом клубе. А Сергей Федорович хочет сейчас пообщаться с вами, и задать несколько вопросов.

— Пожалуйста, — улыбнулся Зорин. — Спрашивайте, мы с удовольствием ответим.

— Кому пришла в голову мысль о создании «Красного Знамени»? — остро посмотрел на Игоря Семеновича Ахромеев.

— Алексею Шелестову, — спокойно ответил наставник.

— Тогда у меня вопрос к Леше, — генерал-полковник развернулся ко мне. Под пристальным изучающим взглядом Сергея Федоровича было немного неуютно.

— Алексей, поясни, почему ты захотел организовать «Красное Знамя»? Интересуют твои мысли и побудительные мотивы, — по-военному лаконично подчеркнул Ахромеев.

— Тяжело сразу сказать, — на секунду задумался я. — Возможно, многое прозвучит не слишком хорошо.

— Говори, как есть, — губы генерал-полковника чуть раздвинулись в улыбке, — что думаешь. А как это прозвучит, я сам разберусь.

— Ладно, — решившись, вздохнул я. — Сергей Федорович, вы знаете, что я из военной династии. Дед — генерал-лейтенант, отец — подполковник. Я вырос на рассказах о Великой Отечественной войне. И всю жизнь мотался с семьей по гарнизонам. Армия — часть моей жизни. А в школе я видел, что многие мои одноклассники не то, чтобы отрицательно относятся к армейской службе, а скорее равнодушно. Все заняты своими бытовыми делами, думают о том, в какой институт поступать, как строить карьеру. Каждый создаёт свой маленький мирок, в соответствии с представлениями о жизни.

— Ты считаешь это плохо? — усмехнулся Ахромеев.

— Нет, это нормально, просто, — я запнулся, подбирая правильные слова, — после Великой Отечественной мы живем в мире. Это замечательно. Но для многих молодых ребят, не видевших войны, разрушений и страданий, которые она принесла, слова «защита отечества»», «отдать свой долг Родине», воспринимаются, если не критично, то отвлеченно. Как привычные и давно набившие оскомину лозунги, к ним прямого отношения не имеющие. Большинство воспринимают социальные блага, мирное небо над головой как должное. С высоких трибун звучат призывы к модернизации, о социалистическом строительстве, призывы сдать в закрома Родины рекордный урожай, закончить Пятилетку за три года, но для большинства это привычный, надоедливый шум, где-то далеко, и к ним никакого отношения не имеющий. Расслабились люди, омещанились, стали простыми обывателями, индивидуалистами. И на эту благодатную почву падают семена, активно взращиваемые нашими врагами. Работают всякие «Радио Свободы», «Голоса Америки», негласно культивируется преклонение перед западным образом жизни, одеждой и аппаратурой. И если, честно, частично для этого есть основания, поскольку, например, наша легкая промышленность конкуренции с капиталистическими странами не выдерживает.