Решающее лето - [9]
Я возмутился.
— Ты сам это знаешь, Клод. Я вовсе не в обиде. Разумеется, меня она тоже любит, но как-то всегда привязываешься больше к тому, кого тиранишь. А ты у нее всегда был козлом отпущения.
— Что ж, возможно. — Я пристально посмотрел в глаза Чармиан, и она мужественно выдержала мой взгляд.
— Ты знаешь, что я говорю правду, — почти враждебно повторила Чармиан. — Пока она жива, ты так и останешься у нее мальчиком на побегушках. — Она вытянулась в кресле в неудобной и напряженной позе.
Я решил промолчать.
В комнате было адски холодно, несмотря на пылавший камин и плотно задернутые шторы.
— По-моему, откуда-то ужасно дует, — наконец промолвил я.
— Да, я знаю, — ответила Чармиан. — Дует отовсюду. Щели во всех углах, даже в стене у камина, в оконных рамах. Тепло в этом доме никогда не бывает. Я уже смирилась с этим.
— Зачем ты так говоришь о матери, не понимаю, — сказал я.
Чармиан немного расслабила свое напряженное тело и улыбнулась. В ее мягко очерченном профиле была какая-то непонятная и раздражающая загадочность, как в лицах на картинах да Винчи.
— Если бы не твое состояние… — начал было я.
— А ты не обращай на него внимания, Клод. Говори все, что считаешь нужным. Но прежде чем сказать, хорошенько подумай. Почему ты так разозлился? Ты думаешь, я не люблю маму? Конечно же, я люблю ее. Но я знаю, сколько вреда она тебе причинила. И как бы я ни молилась за ее выздоровление, я все равно не перестану считать, что тебе было бы лучше без нее.
Я снова решил пропустить мимо ушей эти слова, не придавать им значения и не вдумываться в них. Я справился о миссис Шолто, Лейперах и других общих знакомых. Чармиан отвечала рассеянно, без видимого интереса. Затем вдруг ласково, словно пробудившись ото сна, сказала:
— Милый, сейчас не время ссориться. Мы ведь никогда не ссорились, давай не будем ссориться и сейчас.
— Мы не ссоримся.
— Нет, ссоримся. Я удивляюсь, как до сих пор мы не переругались насмерть и не вцепились друг другу в глотку. Я удивляюсь… — Но в эту минуту в комнату стремительно вошел оживленный и элегантный Шолто. Поцеловав Чармиан, он с нежностью посмотрел ей в глаза и снова поцеловал.
В тридцать лет Шолто начал уже лысеть, под глазами, голубыми и ясными, появились морщины. Эти признаки преждевременного старения, как ни странно, шли ему, создавая обманчивое впечатление интеллектуальности и солидности. Костюм, слегка мешковатый, свободно сидел на его высокой и несколько угловатой фигуре. Он был похож на преуспевающего молодого врача, с мнением которого вынуждены считаться старшие коллеги.
Чармиан ответила ему улыбкой. Покой разлился по всему ее телу.
— Ну как, успешно? — спросила она.
— А-а! — Он округлил глаза, состроил шутливую гримасу и довольно потер руки. — Возможно. Может быть. Но пока я ничего не скажу. Молчу.
Чармиан заметно оживилась.
— Он что-нибудь сделает?
— Я не уверен. Обещал сообщить через недельку. Но надежда есть, надежда есть. А как ты, дорогая? — Он кивнул мне. Взгляд его был дружелюбным, но равнодушным. Ему, должно быть, стало известно о нашей последней размолвке с миссис Шолто, и он чувствовал себя в некотором роде победителем.
— У меня все хорошо, — ответила Чармиан, — но я скучала без тебя.
Меня просто бесила эта ее покорность и беззащитность, готовность мгновенно забыть все унижения, которым он ее подвергал.
— Рыбак уходит в море, жена в тревоге ждет, — с пафосом изрек Шолто. Затем лицо его приняло серьезное и сочувственное выражение. — Как здоровье мадам Хелены?
— Сегодня ей значительно лучше.
— Чего бы ей послать такого, а? — Он сосредоточенно нахмурился.
— Ничего. Ей это ни к чему.
Он взглянул на меня и покраснел.
— Клод хотел сказать, что сейчас ей пока ничего не надо, — поспешила объяснить Чармиан. — Когда я принесла ей цветы, она даже не посмотрела на них.
— О, — ответил Шолто, — понимаю. Сочувствую. Надеюсь, она скоро поправится. — Его руки, обнимавшие Чармиан, внезапно соскользнули с ее плеч, и Чармиан, постояв с минуту в какой-то растерянности, отошла и прилегла на диван.
— У тебя сегодня отекли ноги, — сказал Шолто. Он присел рядом с ней и провел пальцем по ее распухшим щиколоткам. — Черт побери, какой отек!
— Раньше никогда такого не было, хотя, мне кажется, это в порядке вещей. Клод, ты пообедаешь с нами?
— Нет, не могу. С удовольствием пообедал бы, но у меня срочная работа.
— Ты обязательно должен остаться, Клод, — вдруг сказал Шолто. — Чармиан умрет с тоски. Я не люблю оставлять ее одну.
— Значит, ты снова уходишь? — спросила Чармиан, казалось, без видимого интереса или удивления.
— Да, понимаешь, просто необходимо. Надо повидаться с Паркером. Он к этому делу тоже причастен и может замолвить за меня словечко, если все пойдет так, как я рассчитываю.
— Тогда, конечно, иди. — Чармиан поднялась и налила нам по рюмке хереса. — Но я не хочу задерживать Клода. Раз он говорит, что занят, значит, это действительно так.
— Не то что я, ты хочешь сказать? — Шолто вопросительно посмотрел на нее. — Мне, бедняге, уж ничего и сделать нельзя. Ведь я для дела стараюсь.
— Причем здесь ты? Я говорила о Клоде, — спокойно ответила Чармиан и опустила глаза на руки, сложенные на коленях.
Памеле Хенсфорд Джонсон было 22 года, когда к ней пришел первый успех — в 1934 году вышел в свет ее роман «Эта кровать — твое средоточие» (названием книги послужила стихотворная строка Джона Донна, английского поэта XVI–XVII вв.). Позднее ее романы — «Кэтрин Картер», «Скромное создание», «Невыразимый Скиптон» и другие — заняли место в ряду произведений широко известных литераторов Англии.О романе «Кристина» (который известен английским читателям под названием «Невозможный брак») «Дейли телеграф» писала: «Это заметы собственного сердца, написанные проникновенным и опытным наблюдателем».Героиня романа Кристина Джексон, умная и талантливая девушка, мечтает о большой любви, о человеке, которого она встретит раз и навсегда, на всю жизнь.
Когда и как приходит любовь и почему исчезает? Какие духовные силы удерживают ее и в какой миг, ослабев, отпускают? Человеку не дано этого знать, но он способен наблюдать и чувствовать. И тогда в рассказе тонко чувствующего наблюдателя простое описание событий предстает как психологический анализ характеров и ситуаций. И с обнаженной ясностью становится видно, как подтачивают и убивают любовь, даже самую сильную и преданную, безразличие, черствость и корысть.Драматичность конфликтов, увлекательная интрига, точность психологических характеристик — все это есть в романах известной английской писательницы Памелы Хенсфорд Джонсон.
Жизнь переворачивается не тогда, когда совершено преступление, и не тогда, когда пришло возмездие. Судьба внезапно хлопает в ладоши, и по её повелению меняются не только привычные декорации, но и всё, что казалось верным и правильным. Равнодушие и любовь, предательство и прощение, откровенность и трусость, тайны и признания – всё это есть в истории, залитой дождём, пронизанной тревожными и страстными мелодиями танго, скомканной, выброшенной и созданной заново.Каждый день мы делаем выбор, выбор между спокойствием и любовью, и мы самоуверенны настолько, что полагаем, что можем управлять нашей собственной жизнью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена и не знает, что живет двойной жизнью. Наяву она – обычная девушка. А вот во сне… К несчастью, Елена не помнит свои сны. А зря. Потому что сны постепенно начинают вмешиваться в её повседневную жизнь, и ей начинает угрожать вполне реальная опасность, о которой она даже не подозревает.
Любовь приходит внезапно и поражает в самое сердце. Так, молодая, красивая и преуспевающая бизнес-леди оказывается безнадежно и бесповоротно влюблена в своего нового сотрудника, который также отвечает ей взаимностью. Она пытается скрыть это чувство, но ничто не способно повернуть вспять водоворот нежности и страсти, обрушившийся на них двоих. Их тянет друг к другу как магнитом. Но эта страсть не имеет права на существование. Ведь у нее есть любящий и любимый муж и маленький сын, а он должен жениться через месяц на очень красивой и успешной актрисе…Как выпутаться из этой ситуации без потерь? Возможно ли избежать предательства? Очень трудно сделать правильный выбор, особенно тогда, когда кажется, что его вообще не существует.
Торговля оргазмами для получения информации – не их обычный способ ведения дел. Но когда пропавший свидетель с известным криминальным прошлым, готов дать показания, и все это, наряду с 50 штуками баксов - охотник за головами Р. А. Торн и детектив Кэмерон Мартинез готовы рисковать жизнью для того, чтобы выполнить задачу, и дать великолепной Бренне Шеридан все, в чем она нуждается. Они не могли предположить, что обмен опытом станет тем, чего нельзя забыть или превзойти. Сексуальный голод испепеляет троицу, но ставки растут и опасность становится все сильнее, когда плохие парни подбираются к Бренне. Но вскоре их сделка перестает быть средством для получения информации или секса.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Творчество Марии Кунцевич — заметное явление в польской «женской» прозе 1930-1960-х гг.Роман «Тристан 1946» написан в 1967 году уже зрелым мастером. В нем по-прежнему сильны романтические мотивы, а сюжет восходит к древней легенде о Тристане и Изольде, хотя события разворачиваются в послевоенной Англии и все действующие лица — наши современники.«Тристан 1946» — роман, задуманный в годы эмиграции, — своеобразная интерпретация древней легенды, миф в современных одеждах. История любви польского «Тристана» и ирландки «Изольды», лежащая в основе повести, по накалу страстей не уступает средневековому первоисточнику.
Творчество Марии Кунцевич — заметное явление в польской «женской» прозе 1930−1960-х гг. Первый роман писательницы «Чужеземка» (1936) рисует характер незаурядной женщины, натуры страстной, противоречивой, во многом превосходящей окружающих и оттого непонятой, вечно «чужой».
Роман американской писательницы Эдны Фербер (1887–1968) «Плавучий театр» (1926) — это история трех поколений актеров. Жизнь и работа в плавучем театре полна неожиданностей и приключений — судьба героев переменчива и драматична. Театр жизни оказывается увлекательнее сценического представления…
Первый роман А. Вербицкой, принесший ей известность. Любовный многоугольник в жизни главного героя А. Тобольцева выводит на страницы романа целую галерею женщин. Различные жизненные идеалы, темпераменты героев делают роман интересным для широкого круга читателей, а узнаваемые исторические ситуации — любопытным для специалистов.