Решальщики. Движуха - [7]

На четвертом Костя остановился отдохнуть.

— Ты чего, — спросил Купцов, — с похмелья, что ли?

— Я ж вам вчера говорил: облитерирующий атеросклероз нижних конечностей. Бросать курить надо.

— А чего ж не бросаешь?

— Как же, бросишь тут… Вот подохну, тогда и брошу.

— Логично, — только и сказал Леонид. А про себя подумал: «Блин! Надо бросать! Вот прямо с завтрашнего дня и брошу!»

Они стояли на лестничной площадке и ждали, пока Костя отдохнет.

Солнечный свет проникал с улицы сквозь плохо вымытые окна. Внизу стояли автомобили, прогуливался охранник и горела свеча в стеклянном колпаке. Огонек свечи казался желтым лепестком на асфальте…

Вопреки всем антитеррористическим инструкциям силовых министерств и внутриведомственным предписаниям жилкомслужб вход на чердак был открыт.

Пригибаясь, чтобы не удариться головой, трое мужчин пролезли в низкую и узкую дверь. Чердак выглядел сплошным пересечением балок, стропил и дымоходов. Пыльный воздух прошивали косые солнечные лучи и тревожное голубиное воркование.

— Там, — показал рукой Зеленков на яркий квадрат слухового окна.

Решальщики двинулись к окну, а вот Костя притормозил и, несмотря на лютую одышку, все равно закурил.

— Вот именно отсюда он и работал, — пояснил он вдогонку приятелям. — Сделал всего один выстрел. Наповал. В голову. Бросил винтовку и слинял.

— А что за винтовка? — уточнил Петрухин.

— «Вепрь». Конверсионная штука на базе РПК.[5] Выпускает их вятско-полянский завод «Молот». Очень мощная машина под патрон 7,62 х 51. С оптикой, с пятизарядным магазином. В магазине было еще два патрона. Вот, пожалуй, и все… Да, кроме винтаря он оставил пару нитяных перчаток.

Дмитрий встал возле окна, взялся за шпингалет со следами порошка для дактилоскопии, распахнул створку. В пыльный чердачный воздух добавились запахи бензина, выхлопных газов и нагретого асфальта, ворвались приглушенные высотой звуки улицы. Петрухин высунулся, посмотрел вниз — туда, где мерцала свеча, символизирующая душу Людоеда. Он «поднял к плечу» воображаемый карабин и «прицелился» в свечу.

Букет роз внизу сейчас напоминал ему брызги крови…

* * *

После экскурсии на чердак они спустились вниз и прошли в офис «Феникса». Мордатый охранник, заценив, как запросто общаются Петрухин и Купцов с его непосредственным шефом, сделался воплощением любезности. Во всяком случае механически оскалился, что должно было, видимо, обозначать улыбку. Зубы его, отбеленные постоянным употреблением резинки, сияли.

Пройдя на удивление пустынными лабиринтами внутриофисных лестниц и коридоров, решальщики следом за хозяином вошли в кабинет Зеленкова — в царство кондиционерной прохлады и безликой офисной мебели. Чем-то отдаленно напоминающее их собственное нынешнее «магистральное» жилище.

Вот она, глобализация — бессмысленная, беспощадная и безликая.

— Напитки в шикарном ассортименте, коллеги, — с ходу направляясь к бару, озвучил рекламное предложение Костя. — От минералки через пиво к виски. Кому что?

Купцов попросил минералки, а Петрухин — со словами «Лёнька, обратно нас везешь ты!» — затребовал себе холодного пива, поинтересовавшись между делом:

— Костян, а я не понял: а где весь народ? Практически пустой офис!

— Так сегодня Папе девять дней. Вот все дружно на кладбище и ломанулись. А уже оттуда в кабак поедут, на халявное угощение.

— А тебя, значит, за «двойки» не взяли?

— Да чего мне там делать? — поморщился Зеленков. — Опять же, боссы снова насядут: как идет раскрытие? — Он раздал напитки, уселся за свой стол и попеременно посмотрел на партнеров. — Ну так какие будут выводы, господа сыщики?

— Классно твоего Людоеда завалили, — сказал Петрухин. — Хороший убой.

— И это все?

— На данный момент практически все.

— Круто.

— А чего ты хотел? Ты думал, что мы придем, как Шерлок Холмс с доктором Ватсоном, выкурим трубку, на чердаке поводим туда-сюда жалом и назовем фамилию убийцы? Ты же отлично знаешь, что так не бывает. Верно?

— Верно, — кисло ответил Зеленков и закурил.

— Давайте-ка, парни, прикинем, что у нас есть? — предложил Купцов. — А есть у нас вот какой сюжетец: девятого августа в девять ноль-три выстрелом снайпера был убит Образцов Николай Николаевич. Убийцу никто не видел — так?

— Так, — кивнул Зеленков.

— Из улик есть только оружие и перчатки. Про перчатки ничего не скажу, а вот оружие в достаточной степени редкое. Тут возможны какие-то зацепки.

— Да хрен там, — перебил приятеля Петрухин. — Они тоже отлично понимают, что оружие редкое. «Вепрь» — это вам не АКМ. Поэтому они наверняка использовали такой ствол, который ничего нам не даст. Возможно, он вообще левой сборки.

— Толково, — нехотя согласился Зеленков. — Думаю, что ты, Дима, прав.

— А нас, кстати, этот «Вепрь» вообще не особо и интересует, — перехватил инициативу обратно Леонид.

— С чего вдруг?

— Да потому, что он в руках следствия и нас к нему все равно не допустят… Ну как, Костя, можешь еще что-нибудь добавить?

Зеленков пожал плечами: что, мол, тут добавишь? Сейчас он был признателен коллегам уже за одно только, что те не стали задавать дурацких вопросов вроде были ли у покойного враги? Не получал ли он угроз в последнее время? Кому может быть выгодна смерть Людоеда?.. Константин по жизни был опером и отлично понимал, что в данном конкретном случае они столкнулись с классической заказухой. А раскрывают такие убийства крайне редко. Причин тому много — как объективных, так и субъективных. Ну да… сие тема отдельного разговора.