Репортаж об убийстве - [11]

Линдсей пребывала в блаженном состоянии между сном и бодрствованием. Несколько минут назад далекий звонок прервал ее крепкий сон, но она решила еще немного понежиться, а потому не обращала внимания на голоса в коридоре. Однако громкий стук в дверь заставил ее сбросить остатки дремы. И тут же ее тело радостно затрепетало, а вдруг это Корделия?

– Войдите, – нежно позвала она.

Однако, когда дверь отворилась, глазам Линдсей предстала высокая молодая женщина с чайным подносом. На ней была отличная твидовая юбка и облегающий грубый свитер.

– Доброе утро, мисс Гордон, – звонким голосом поздоровалась она. – Мисс Кэллеген попросила меня принести вам чай. Мое имя – Кэролайн Баррингтон, я из шестого, второго года обучения. Кстати, это моя комната. Надеюсь, вам тут будет удобно. Здесь вообще довольно уютно, только стекло в окне здорово дребезжит, когда ветер с восточной стороны. – Кэролайн поставила поднос на ночной столик, и Линдсей с трудом приподнялась, чтобы принять сидячее положение. Кэролайн налила в чашку чай. – С молоком или сахаром? – спросила она. Линдсей яростно замотала головой, в которой тут же зашумело после вчерашних коктейлей Пэдди.

Кэролайн направилась к двери, но на полпути остановилась и вдруг спросила:

– В прошлом месяце я прочитала в «Ньюлефт» статью о женщинах в политике. Это ведь вы написали, не так ли? – Линдсей кивнула. – Я так и подумала, что вы. Не может же быть, что есть еще одна журналистка с такой же фамилией. Статья просто классная, – продолжала девушка торопливо. – Понимаете, после университета я тоже решила податься в политику. И очень приятно было узнать, что есть еще женщины, которых волнует то же, что и меня.

Линдсей наконец-то удалось немного собраться с мыслями.

– Спасибо, – кивнула она. – И какую же партию ты поддерживаешь?

Кэролайн смущенно потупилась.

– Вообще-то я социалистка. – через некоторое время ответила она. – Здесь это слово считается чуть ли не ругательным. Но я уверена, что некоторые вещи просто необходимо изменить – ради справедливости. Вы понимаете, о чем я?

…Через полчаса Линдсей стало казаться, что ее заставили пройти сложнейший интеллектуальный тест. Она и вообще поутру неважно соображала, а сегодня, после вчерашней выпивки, и подавно, но Кэролайн была неистощима: приходилось, борясь со сном, отвечать на ее бесконечные вопросы и выслушивать ее доктринерские рассуждения обо всем на свете, начиная со студенческой политики и заканчивая положением женщин в Никарагуа. Объяснять этой славной девушке, что все на самом деле не так-то просто, было тяжко. Линдсей совсем не хотелось держаться покровительственно или, не дай боже, задеть ее идеалы. Что и говорить, подобную беседу приятней было бы вести за чашечкой кофе после обеда, во всяком случае, в это время у Линдсей лучше работала голова. К счастью, очередной звонок остановил Кэролайн, и она наконец сообразила, что несколько увлеклась дисскусией.

– Ох, караул! – вскричала девушка, вскакивая с кровати, на которую плюхнулась во время разговора. – Это звонок к завтраку. Я должна бежать. Но вы не беспокойтесь, мисс Гордон, – учителям можно немного опоздать, мисс Кэллеген ждет вас, чтобы отвести в столовую. А если она будет сердиться, валите все на мен. – у меня вечные неприятности из-за моего длинного языка. До встречи.

– Спасибо тебе за чай и за беседу, – отозвалась Линдсей. – И за то, что пустила меня в свою комнату. Может, еще как-нибудь поболтаем. В любом случае желаю тебе хорошо отдохнуть. – Линдсей говорила, дивясь тому, как быстро она, оказывается, может умываться и одеваться. В спешке она едва не пропустила мимо ушей последние слова Кэролайн.

– Спасибо, – сказала девушка, отворяя дверь. – Только не просите меня вступить в клуб поклонников этой вашей концертной «звезды». – И вскоре шаги Кэролайн заглушил гомон, мгновенно наполнивший здание после звонка.

За завтраком, на который был подан омлет с грибами, Линдсей поведала Пэдди о своей утренней гостье.

– Она сейчас полна юношеского максимализма в отношении прелестей социализма, – рассмеявшись, заметила Пэдди. – Кэролайн всегда была идеалисткой, а уж теперь, когда она нашла определенную нишу, ее вообще не угомонить. Родители Кэролайн в прошлом году развелись, и мне кажется, что весь этот интерес к политике – способ уйти от переживаний по этому поводу.

Линдсей вздохнула:

– Но она уже не ребенок, и взгляды у нее вполне зрелые. Так что не смотри на нее свысока.

– Я и не смотрю, – пожала плечами Пэдди. – Но в нашем замкнутом мирке просто не может быть каких-то оригинальных взглядов.

Линдсей, знавшая Пэдди уже шесть лет, не позволила втянуть себя в очередную дискуссию о политике. Было заранее ясно, что в этом споре победителей не будет, но тем не менее он мог продолжаться долго. Так что, сдержавшись, она стала то и дело посматривать на дверь. Заметив это, Пэдди широко улыбнулась.

– Она не придет, – заявила она. – По утрам она обычно работает, а потом делает пробежку. Она не отступила от этого правила даже тогда, когда мы с ней четыре года назад ездили в отпуск в Италию. Так что, боюсь, до половины одиннадцатого ты ее не увидишь.