Реплика - [17]

Но бежать было некуда: она упиралась спиной в лодку.

– Я не тебя искала, – пробормотал она.

– Тогда что ты тут делаешь? – выпалил он.

Лира заколебалась и еще крепче прижала к груди наволочку со своим добром.

– Я не хочу об этом говорить.

Он покачал головой.

– Я не могу тебя отпустить, – заявил он, схватив ее за руку.

И в ту же секунду мир взорвался.

Глава 7

Позднее обитатели Бэрел-Ки рассказывали байки о том взрыве. Рыбаков чуть не вышвырнуло из лодок ужасной волной, пронесшейся вслед за звуком, – спустя несколько часов выяснилось, что это часть крыла А снесла забор и рухнула на мелководье. Мисси Галлахер увидела взметнувшийся вдали столб огня и подумала про Апокалипсис и Судный день. Билл Коллопс заподозрил во всем террористов и помчался в подвал, требуя от жены, чтобы та живо помогала ему с боеприпасами.

Первая бомба, взорвавшаяся в вестибюле, рядом с бюстом Ричарда Хэвена, изрезала осколками стены и балки и обвалила крышу. Женщину, которая принесла взрывчатку на остров, примотав ее к груди и прикрыв кухонным противнем, разнесло в клочья, и даже ее стоматологическая карта оказалась бесполезна. Установить ее личность удалось исключительно благодаря тому, что она оставила на материке рюкзак с запиской, где говорилось об ее побудительных мотивах и связи с «Ангелами Первого Спасителя» (впоследствии ее рюкзак обнаружили солдаты). В ее аккаунте на «ВордПресс» упоминался сайт, именуемый HavenFiles, и утверждалось, что она выполняла приказ Иисуса Христа – дескать, она должна была уничтожить противоестественные извращения на Хэвене и омерзительных грешников. Блог пережил кратких три часа славы и наплыва пользователей, а затем был загадочным способом стерт навеки.

Вторая и третья бомбы породили огненный шар, который с ревом пронесся по коридорам: от его жара плавился металл, а пластиковые обеденные подносы превратились в бесформенные комки. Все могло бы закончиться не столь плачевно, если бы не значительная партия амилнитрита[5], которую заказал один из сотрудников Хэвена. Он неосмотрительно оставил амилнитрит в холле, потому что толком не знал, где его лучше хранить.

А Хэвен заполонили слухи. Мол, женщина верила, будто институт Хэвена создает искусственных людей, чтобы сотворить из них дьявольскую армию, а следовательно, и отродья, и их создателей надо покарать огнем. Что у нее имелась распечатка всех семидесяти шести страниц HavenFiles – с выделенными местами и комментариями на полях. Они вроде бы были заламинированы и уложены в сумку вместе с Библией, распятием и недоеденным бутербродом с ветчиной и сыром. Что женщина, пожалуй, оказалась в чем-то права, поскольку военные отреагировали крайне жестко. Вдобавок и люди в защитных спецкостюмах не просто так несколько недель кряду прочесывали Хэвен и вывозили обломки на материк.

В итоге Еловый остров стал пустым, разрушенным и безмолвным.

Но почему же это трагическое известие не попало в серьезные новостные каналы? Ни в одну из крупных газет?

– Заговор, – пробурчал Билл Коллопс и принялся чистить оружие.

– Боже мой! Где мы живем? – горестно вздохнула Мисси Галлахер.

Официальная версия – та, которую включили в вечерний выпуск местных новостей, – гласила, что новый сотрудник лаборатории допустил ошибку в обращении с химикатами. В результате начался пожар, мгновенно охвативший помещение. Тем не менее эта уже приглаженная легенда вскоре сгинула в небытие…

Еловый остров был позабыт вместе с его обитателями.

Конечно же, тогда Лира ни о чем не догадывалась. В тот момент она подумала, что небо раскололось и настал конец света.

Глава 8

Сила первого взрыва сбила ее с ног. Лира грохнулась ничком в грязь, Семьдесят Второй рухнул рядом с ней. Глаза защипало от пыли, которая поднялась отовсюду одновременно, словно туман. Кричали люди. Сирены выли на одной и той же пронзительной панической ноте без конца.

Эти звуки парализовали Лиру: ударные волны, возгласы, терзающие ушные перепонки, и отдающийся в зубах треск разрываемых атомов. Лишь через секунду она осознала, что Семьдесят Второй куда-то пропал.

Она заморгала, приподняла голову и оперлась на локти.

Оказывается, он уже вскочил и бежал куда-то наутек.

Но, сделав несколько шагов, он остановился, обернулся и посмотрел на Лиру. Она опять обмякла и теперь оцепенело валялась в грязи – животом вверх, будто саламандра.

Он вернулся. Ему пришлось кричать, чтобы перекрыть пламя и вопли.

– Быстро! – скомандовал он, но его голос был далеким и глухим: звон в ушах превратил его приказ в размытую музыку.

Лира не шелохнулась. Она, похоже, промерзла до самых костей. Ей захотелось спать. Даже губы не желали ей подчиняться, чтобы произнести: «Нет».

– Давай! – рявкнул он.

Лира не очень хорошо умела распознавать эмоции, но предположила, что он сердится.

Она повернула голову и сосредоточилась на мелких деталях. Краб удирал боком по взбаламученной воде, а в кронах деревьев свистел ветер, несущий запах дыма.

Наконец, она перевела взгляд на босую ногу самца – та находилась в дюйме от ее локтя – и заметила, что ногти Семьдесят Второго обведены черными ободками.

Семьдесят Второй вцепился в ее плечо, и к Лире внезапно вернулось ощущение собственного тела.