Ренн-ле-Шато. Вестготы, катары, тамплиеры: секрет еретиков - [53]

В религиозном плане было гораздо важнее спасти другое. Представим себя на месте катаров. Кем они были? Христиане с гностическим уклоном. Христос в их глазах был высшим посланником Господа; в философском плане катары следовали за Заратустрой и Митрой. В духовном же плане катары шли в направлении, указанном школами мистерий: «Познай себя, и ты узнаешь тайны природы и богов». Этот поиск сводился к наивысшему очищению, имеющему целью разорвать покров, скрывающий в человеческом эго духовное «Я». Легко сказать!

14–15 марта 1244 года, за один или два дня до того, как запылал костер в Монсегюре, трое или четверо катаров избежали чести умереть вместе со своими братьями и «второй раз предстать перед Господом». Патриарх Монсегюра Бертран де Марти поручил им унести из крепости и спрятать самое ценное, что имелось в стенах Монсегюра. Что именно? Материальный предмет? Это не очень похоже на людей, оказавшихся в подобных обстоятельствах. Двести пять мужчин и женщин взошли на костер; нам известно, что за несколько дней до «великого перехода» они отдали свое скромные пожитки тем, кого не должны были сжечь: несколько мелких монеток, соль, простую одежду. Патриарх Бертран и сеньор Рамон де Перела дали королевским военачальникам слово, что никто не попытается сбежать из цитадели. Духовный вождь катаров знал, что в случае нарушения условий перемирия осаждавшие крепость перебьют всех, кто в ней находится. Он также нарушал важный обет, который давали катары, принимавшие «утешение», — никогда не лгать. Быть может, спасение какой-то ценности для катаров означало больше, чем соблюдение клятвы? Сокровище никак не должно было попасть в руки палачей. Так о чем именно шла речь?

Катары никогда не расставались с одной книгой — Евангелием от Иоанна, которому, как считалось, было свойственно самое проницательное восприятие учения Христа. Впрочем, катары были далеки от фетишизма: для них важно было лишь содержание книги. Католики тоже прекрасно знали Евангелие от Иоанна. Они разбирались в ином, отличном от официальной доктрины прочтении катарами основных моментов вероучения. Например, фразу «Sine ipso factum est nihil» католики переводили как «Без Слова ничего не было бы», а катары — как «Без Слова воцарилось бы ничто». «Filius Dei unigenitus» для катаров означало «Единородный Сын Божий», а для католиков — «Единственный Сын Божий». Без сомнения, у катаров были и другие священные книги, например «Тайная вечеря», приписываемая Св. Иоанну, возможно апокрифическое евангелие Фомы. Враги катаров тоже были знакомы с «Тайной вечерей». Что касается апокрифа Фомы, то особенное значение для катаров имел его призыв к Поиску: «Иисус сказал: пусть ищущий не прекращает своих поисков, пока не обретет. И когда обретет, то преобразится. И преобразившись, будет в восторге. И воцарится над всеми». Но католики не остались в неведении касательно целей катарского поиска. Вероятно, нужно искать дальше.

Согласно традиции (которой сложно найти подтверждение) у катаров была книга «Трактат о Звезде», гораздо менее известный, чем те сочинения, о которых мы только что говорили. Возможно, речь шла об инициационном трактате, где указывались способы, которые катары использовали, чтобы преодолеть тесные границы сознания.

Читатель, наверное, понимает, что, обратившись к катарам, мы вышли за рамки обычных теорий о сокровищах. Но мы еще не все о них сказали: вспомним про легенду о Граале. Точнее, про предполагаемую легенду о Граале. Конечно, в этой области нельзя ничего утверждать определенно; но тем не менее, «повернувшись спиной к фантастическому, автор иногда рискует совершить фантастическую ошибку». Идем дальше.

В древних кельтских, персидских, парахристианских и прочих легендах часто встречается сакральный и магический предмет, по слухам обладающий невероятным могуществом. Он исцеляет любого, кто достоин владеть им, дарует способность предвидения и бессмертия. Если верить восточной традиции, то речь идет скорее о духовной царской власти, нежели о просто чудодейственных человеческих качествах. Каждое великое учение принимало эту традицию на свой счет; нас будут интересовать две версии — чистая парахристианская традиция, а также парахристианская традиция, испытавшая влияние восточных идей, возможно маздеизма.

Апокрифическое евангелие Никодима показывает нам Христа во время Тайной вечери с кубком в руках претворяющим вино в кровь. После распятия Иосиф Аримафейский собрал немного драгоценной крови в чашу, которая стала священной. На протяжении христианской истории то и дело встречались чаши, которые выдавали за знаменитый Грааль — в Венеции и Брюгге. Ходили слухи, что Монферратское приорство было храмом Грааля. Ватикан никогда официально не признавал существования Грааля, но не мешал верующим поклоняться ему.

Персидская традиция — по большей части она являлась эзотерической — делает упор на камне, упавшем со лба демиурга во время низвержения. Этот камень был наделен силой и способностями, которые утратил созидатель земного, материального мира, отдалившись от Бога-Отца: все это означает способность познать себя в осмосе с Господом, одновременно утверждая свою индивидуальность.