Ренессанс - [122]

Я шлёпнул его по руке и вежливо, как мне казалось, попросил:

– Не делай так больше.

Теперь все замерли, удивлённо уставившись на меня. Я отодвинул тетрадь с учебником и вздохнул.

– Простите, голова постоянно трещит.

– Это из-за удара? – спросила Оливия, кивнув на мою рану.

– Наверное. Не знаю.

– Ладно, – отмахнулся Оливер. – Я спрашивал про Николаса Шейла. Он друг твоего старшего брата, да? Какой он? Что из себя представляет? Любит ли он историю?

– Нравится ли ему Ахиллес? – подсказала Оливия.

– Читал ли он «Илиаду»? – вставил Леон.

– А вы, я посмотрю, прямо спелись, – окинув их подозрительным взглядом, цокнул языком Оливер.

– Не знаю, – задумчиво сказал я, пропустив мимо ушей подколы Оливии и Леона. – Видел его только пару раз.

– Он вроде приходил к нам в класс. – Вспоминая, Леон посмотрел куда-то вправо и вверх. – С Гедеоном. Они рекламировали факультет политологии в Академии Святых и Великих.

– Точно! – обрадовался Оливер. – И как я об этом забыл?

– Ты тогда втюрился в Бернарда, – не поднимая глаз от учебника, будничным тоном произнесла Оливия. – И много чего не замечал. Смену суток, например.

– Ха-ха, – по слогам процедил Оливер и два раза хлопнул в ладоши. – Как остроумно, а главное, свежо. Долго придумывала?

Оливия послала ему воздушный поцелуй через стол.

– Ты хочешь, чтобы Николас был твоим наставником? – Наконец до меня дошло.

– Ага. – Оливер прилёг на стол, придвинувшись ближе. – Что думаешь?

Я пожал плечами:

– Без понятия.

– Спасибо, твоя помощь неоценима, – бросил Оливер с упрёком и посмотрел требовательно на всех: – Вам что, вообще неинтересно, кто будет вашим наставником на первом курсе?

– Мне всё равно, – промолвила Оливия, мастерски крутя ручку в пальцах. – Я не собираюсь ни у кого просить помощи в Академии. Справлюсь сама. Все эти наставники – пустая трата времени.

– Поддерживаю. – Леон показал большой палец вверх.

Оливия подняла ладонь, и Леон отбил её. Оливер с протяжным стоном приложил ладонь к лицу.

– Да как вы не понимаете! – воскликнул он. – Это же так круто! Дружить со старшекурсником и получать поддержку во время сессий.

– Ничего классного в этом не вижу. Я сама себя отлично поддерживаю, – твёрдо произнесла Оливия. – Мне не нужны люди, особенно когда они принудительно приставлены ко мне.

Отложив тетрадь в сторону, я поднялся и потянулся, разминая кости.

– Я выбрал наставника.

– Да тут нетрудно догадаться. Твой старший брат? – спросил Оливер.

– Гедеон? – Я усмехнулся. – Ага, как же. Не позавидую тому, кому он достанется в наставники. Даже сжалюсь и скинусь ему на гроб.

– У-у-у, – протянул Оливер. – Готье и его чёрный юмор.

– Думаешь, всё будет так плохо? – Оливия нервозно поправила выбившуюся прядь волос.

– С Гедеоном по-хорошему не бывает, – вынес я вердикт.

Оливер странно посмотрел на сестру; она плотно сжала губы и, прищурившись, недовольно взглянула на него в ответ.

– Вы чего, ребят? – Леон помахал рукой между ними.

– Ничего, – закончила Оливия и принялась громко собирать свои ручки и карандаши по столу.

Оливер с довольной улыбкой повернулся к Леону и помотал головой:

– Да так. Мы о своём, о наболевшем.

Леон тоже отложил тетрадь в сторону и спросил:

– Тогда кого ты выбрал, если не брата?

– Люмьера Уолдина. Это друг детства Гедеона.

– Отец тебе позволил? – спросила Оливия.

– Да. Я просто поставил его перед фактом.

– А как дела у Скэриэла? – вдруг вспомнил Леон. – Давно его не видел.

Я растерянно молчал, не зная, что сказать.

– Он…

– Вы поссорились? – бестактно предположил Оливер.

– Нет, – торопливо бросил я и тут же осёкся. – Просто он… приболел.

– Но он ведь пойдёт с нами в Академию?

– Оливер, – осадила его сестра.

– Что? Я просто спросил! Мы же написали сопроводительные письма, заполнили заявление на поступление, загрузили на сайт Академии.

– И? – Оливия изогнула бровь.

Оливер встал, опёршись руками о стол, словно защищался в суде перед прокурором.

– Хотелось бы вместе поступить. Я просто беспокоюсь за него!

– Он сейчас в Запретных землях. Я пока ничего не знаю о его состоянии, – честно признался я.

– Надеюсь, что с ним всё будет хорошо, – ободряюще промолвил Леон.

Когда мы принялись за латинский язык, раздался тихий стук в дверь.

– Господин Готье, – прозвучал голос Лоры.

– Входи.

Она приоткрыла дверь и смущённо проговорила:

– Вас к телефону.

– На домашний?

– Да.

– Хм… Кто?

Мне никогда не звонили на домашний номер, так что я с недоумением уставился на Лору.

– Представились как мистер Батлер.

Услышав это, я разинул рот, но через пару секунд уже выбегал из комнаты.

– Я отвечу в гостиной! – крикнул я Лоре, несясь на всех парах по лестнице.

Взяв трубку, я сразу отошёл к окну, скрываясь за шторой. Я весь дрожал, боялся услышать худшее.

– Джером? – Сбившееся дыхание никак не унималось.

На том конце провода молчали.

– Джером, пожалуйста, ответь. Это ты?

Я услышал шуршание, затем треск, после чего раздалось неловкое:

– Да. Я.

– Джером, скажи, как он?

Мне не нужно было называть имя – мы оба знали, ради чего этот разговор.

– Жив. Ему лучше.

Я с облегчением вздохнул и прикрыл глаза, чуть не прослезившись от радости.

– Ты кому-нибудь говорил? – спросил Джером.

– Конечно нет!