Ренессанс - [2]
Смешки за спиной юноши пришлись как нельзя кстати.
Но он понимал, что зашел слишком далеко. Вьери побагровел от ярости:
– Берегись, щенок! Сейчас увидим, умеешь ли ты держать меч, или папочка научил тебя только трепать языком. – Вьери повернулся к своим и взмахнул мечом. – Прикончим этих тварей! – крикнул он.
В воздухе мелькнул второй камень, который задел Эцио, – на лбу выступила кровь. Юноша попятился, прикрывая голову. Выпустив град камней, люди Вьери так проворно сбежали с моста и устремились на Аудиторе и его товарищей, что последние не успели схватиться за оружие. Шайки сошлись врукопашную.
Бились жестоко, не щадя противников. Удары наносились кулаками и сапогами. То тут, то там хрустели ломаемые кости. Некоторое время шансы у обеих сторон были одинаковыми, но потом Эцио заметил, что его шайка начинает уступать. Кровь из раны на лбу заливала глаза. Стерев ее, Аудиторе увидел, что головорезы Пацци одолели двух лучших его бойцов. Вьери, оказавшийся рядом, захохотал и замахнулся. Однако Эцио успел припасть к земле, и тяжелый камень рассек воздух.
Положение соратников Аудиторе становилось все хуже. Поднимаясь, Эцио успел выхватить кинжал и со всей силы всадить в бедро коренастому парню из шайки Пацци, который полез на него с мечом и кинжалом. Лезвие вошло глубоко, по-видимому задев сухожилие. Нападавший взвыл от боли, выронил оружие и обеими руками схватился за рану, пытаясь удержать хлынувшую кровь. Эцио поднялся на ноги и огляделся. Шайка Пацци почти окружила его друзей, тесня их к церковной стене. Недавняя слабость в ногах прошла. Юноша бросился выручать своих. Путь ему преградил еще один головорез с мечом. Эцио пригнулся, затем выпрямился как пружина и с размаху ударил нападавшего в челюсть, уколов пальцы о щетину. Зато как приятно было смотреть на вылетевшие зубы и оторопевшую физиономию их хозяина. Аудиторе крикнул своим, подбадривая их, хотя уже всерьез подумывал об отступлении. И вдруг, среди шума сражения, он услышал громкий, веселый и очень знакомый голос, который раздался за спинами его противников:
– Эй, fratellino![5]
Сердце Эцио радостно забилось.
– Привет, Федерико! А ты что тут делаешь? Я думал, где-нибудь кутишь, как обычно!
– Я бы и кутил себе на здоровье, но узнал, что ты тут что-то затеваешь. Вот и решил взглянуть, умеет ли мой младший братец постоять за себя. Похоже, парочка дополнительных уроков не помешает.
Федерико был несколькими годами старше Эцио. Первенец в семье Аудиторе был рослым и крупным молодым мужчиной, отличавшимся изрядной склонностью к выпивке, женщинам и войне. Пробивая путь к младшему брату, он мимоходом стукнул лбами двоих молодцов из шайки Пацци, а третьего угостил ударом сапога в челюсть. Ожесточенная схватка его ничуть не касалась в прямом и переносном смысле. Воодушевленные соратники Эцио удвоили свои усилия. Люди Пацци, наоборот, растерялись. Поодаль несколько грузчиков собрались поглазеть на стычку. В потемках Вьери посчитал их вражеским подкреплением. А тут еще этот зычноголосый Федерико, машущий кулаками направо и налево, и воспрянувший духом Эцио, который быстро усваивал уроки старшего брата…
– Отходим!
Голос Вьери срывался от напряжения и злости. Поймав взгляд Эцио, он прорычал какую-то угрозу и отступил в темноту Понте Веккьо. Вместе с главарем ретировались все члены его шайки, способные двигаться. Соратники Аудиторе жаждали пуститься за ними в погоню, но тут на плечо вспыльчивого юноши легла массивная рука брата.
– Не торопись.
– Что значит «не торопись»? Нельзя их отпускать!
– Остынь. – Федерико осторожно потрогал лоб брата и нахмурился.
– Подумаешь, царапина, – усмехнулся Эцио.
– То-то и оно, что не царапина, – еще больше хмурясь, возразил старший брат. – Надо показать тебя лекарю.
Эцио даже плюнул с досады:
– Некогда мне бегать по врачам. И потом… – Он сокрушенно вздохнул. – Денег на лечение у меня тоже нет.
– Ха! Полагаю, спустил их на женщин и вино? – улыбнулся Федерико и нежно потрепал брата по плечу.
– Не то чтобы спустил… И потом, посмотри на себя – какой пример ты мне подаешь? – Эцио улыбнулся, но тут же почувствовал страшную головную боль. – Хотя, пожалуй, ты прав. Действительно стоит показаться врачу. Одолжишь несколько флоринов?
Федерико похлопал по своему кошельку. Там не звякнуло ни одной монеты.
– По правде говоря, я и сам поиздержался.
Видя смущение старшего брата, Эцио невольно улыбнулся:
– А на что спустил деньги ты? Полагаю, на мессы и индульгенции?
– Ну что ж, – засмеялся Федерико, – упрек принимается.
Он осмотрелся по сторонам. Троим или четверым соратникам Эцио крепко досталось. Остальные сидели на земле, стонали, однако улыбались, довольные победой. Схватка была жестокой, но для людей Аудиторе обошлось без сломанных рук, ног, носов и ребер. А вот с полдюжины приспешников Пацци валялись без сознания, причем двое, судя по дорогой одежде, были из состоятельных семей.
– Давай-ка проверим, не найдется ли у наших павших врагов того, чем они готовы поделиться, – предложил Федерико. – Как-никак наши потребности превосходят их собственные. Вот только бьюсь об заклад, что ты не сумеешь облегчить кошельки, не пробудив хозяев от сладкого сна.
