Ренегат - [48]

— Готова?

Я неуверенно киваю и так же неуверенно отвечаю:

— Нет.

Люк улыбается, наверно, чтобы подбодрить меня.

— Идем. — говорит он, поднимаясь.

— Подожди. — прошу я, но времени размышлять над тем, что буду говорить Кроу не осталось. Да и угадать, что он будет спрашивать — невозможно. Может быть, он затронет мое бунтарское прошлое, вспомнит о своем «милосердном» поступке — как когда-то помиловал меня, не подписав приказ о расстреле сразу. А вдруг Кроу известно, что я неоднократно ходила за Дугу и он намеревается оповестить меня об аресте? С каждым новым поставленным вопросом и очередной мыслью я все больше теряю спокойствие.

Люк поторапливает меня, мол, опаздывать нельзя, и я встаю.

Он идет впереди, я немного отстаю, держась на расстоянии в один шаг. А когда мы поднимаемся бесшумным лифтом на второй этаж стоящего над Норой здания, он неторопливо, даже осторожно, будто опасается, что я отстранюсь, снова берет меня за руку. Мы тесно переплетаем пальцы.

Ставни металлического подъемника разъезжаются, открывая беспрепятственный путь в просторный, длинный коридор, исполненный в холодном светло-сером тоне. Люк останавливает меня:

— Думай прежде, чем говорить. Ничего лишнего.

— Хорошо. — отвечаю я, понимая о чем он. Как бы Кроу не старался вывести меня из равновесия, мне нельзя и слова обронить о дыре в Дуге и о том, что я ходила на ничейную территорию.

— И отвечай коротко. Несколькими словами. — просит Люк, сжимая покрепче мою ладонь. — Я знаю, что ты чувствуешь, но сдерживай себя. Ладно?

— Я постараюсь.

— И зачем я это говорю? — усмехается он. — Ведь я тебя выучил, Харпер Маверик. Ты никогда не изменишься.

Вход в помещение, где, вероятнее всего, находится Касейбиан Кроу, оберегают, как зеницу ока, два хорошо вооруженных человека. Они стоят неподвижно, как присверленные статуи, но, завидев нас, сразу же выдвигаются навстречу. Дозорные вынимают два прибора, напоминающих той, которым Фрэнк сканировал мое лицо. Люка проверяют первым. По завершению секундного процесса сканер издает оглушительный писк, затем охранник басит:

— Не дозволено.

Едва ли устройство завершает сканирование моего лица, оно издает не столь резкий, как это произошло в случаи с Люком, оповещающий сигнал. Громила разрешает мне пройти, повторно уточнив мое имя.

— Вас ждут. — бормочет он, нажимая сенсорные кнопки на встроенной в дверях панели.

С тяжелым звуком массивная дверь открывается.

Оглядываюсь на Люка, который прикоснулся к моему предплечью, не отпуская. Он поразительно спокоен, но искрится в его глазах нечто, что выдает его прикрытое напряженное состояние, понемногу передающеесе мне. Я ведь останусь один на один с кичливым человеком, возомнившим себя несомненным повелителем и желающим моей смерти, наверно, сильнее, чем тщеславная Селестайн, поэтому я имею полное право нервничать, хотя меня вовсе не пугает Кроу — он не так силен, каким его представляют.

Глядя на выражающего каменную невозмутимость Люка, мне хочется сказать ему одно: если со мной случится что-то плохое, я не вернусь или меня отправят куда-то далеко в темные далекие застенки — я буду помнить его вечно.

Неужели Люк предчувствует лихое? Он нагибается.

— Кроу не причинит тебе вреда. — шепчет он, и выдает то, что меня потрясает: — Он боится тебя, Харпер.

Я не понимаю сути услышанного. Должно быть, Люк так шутит или пытается подбодрить меня, поднять боевой дух. С чего бы это имеющему бесспорную власть над всеми Кроу меня опасаться? Кем я для него являюсь? Заносчивой недорослью? Или, может быть, колючкой, застрявшей в одном месте? Скорее всего, презренной чернью, от которой необходимо избавиться.

— Что? — мямлю я. — Что ты говоришь?

— Он тебя боится. — повторяет Люк. — Все, что ты делала с отцом — для него моральная оскомина.

— Он меня просто на дух не переносит. — возражаю я. — Да и все.

— Нет, он боится, Маверик. Пойми это.

Дверь закрывается, и дюжий страж просит меня заходить. Но, я его не почти не слышу, осмысливаю то, что сказал Люк. Он совершенно сбил меня с толку. Кроу меня страшиться… Президент Кроу меня боится! Разве такое возможно? Даже смешно.

Я ступаю за порог, в просторные двухэтажные апартаменты Кроу. Позади звучит отдаленный голос Люка, которому охранник преградил путь к сужающейся дверной щели:

— Все нормально.

Когда мы шли к лифту, Люк загодя предупредил меня, что Кроу начнет с непритязательных вопросов, не станет давить и, насколько его хватит, будет учтивым, чтобы я почувствовала себя комфортно, в обманчивой безопасности. Если же это не подействует, и ему не удастся растормошить меня, он станет нагнетать, перейдет к более жестким, дискуссионным методам, а именно — к психологическому давлению. Но, чтобы не случилось, мне надо держать язык за зубами, обходясь молчанием.

Посредине комнаты размещен бежевый диван, рядом с ним такого же цвета кресло, а возле них — низкий из темного стекла квадратный столик. Еще одно кресло расположено у большого, от пола к потолку, окна. В мягком высоком седалище, умело спрятавшись, притаился неизвестный, часть подрагивающих крючковатых пальцев правой руки которого мне видно.