Ренегат - [37]
— Я поняла. Спасибо.
Сев за небольшой круглый кухонный столик, развязываю бинт. Сняв перевязку, обнаруживаю, что кожа вокруг укуса темно-синего цвета, точно как была вокруг рваной царапины, которою нанес напавший на меня выродок. Легкими движениями наношу мазь, и посиневшая кожа, к огромному удивлению, полностью выздоравливает на глазах, а разверстую скверную рану затягивает. Любопытно, кто ей дал это настолько эффективное лекарство?
— Откуда у тебя эта мазь? — осведомляюсь я, но ответа не получаю. Кая забралась в кровать и, наверно, глубоко уснула.
Закрыв баночку с целебным снадобьем, выбрасываю повязку в мусорное ведро, и тихонько пробираюсь к выходу. Бесшумно покидаю скромную каморку уснувшей Каи и подхожу к перилам: внизу, вокруг Шара, столпилось полно народа — незамеченной из Норы мне не выбраться, а лифт не самый лучший и безопасный вариант. К тому же датчик движения в руке… Но я пойду к вольноотпущенным, и я получу еще одно неопровержимое доказательство того, что власть избавляется от людей без основательных причин. Тогда, у меня будет еще одна причина ненавидеть Аарон Селестайн и Кроу.
Для начала следует выяснить, как уйти из Норы. Мне известны всего два входа: лифт и через комнату с матрасами. Что ж, вариант первый отпал сам собой. Стремглав бегу по лестнице на третий этаж, миную пять дверей, и, свернув в проход, оказываюсь в помещении с черными матрасами. Приблизившись к отверстию в потолке, слышу вырастающий бурный шум: похоже, что в Норе разгорается неслыханный беспорядок. Но, чтобы посмотреть, почему поднялся внезапный страшный свои многоголосием гвалт, возвращаться я не стану. Подпрыгиваю и цепляюсь за бетонный выступ. Через минуту оказываюсь за стеклянным, возвышающимся на уходящей в глубину трехуровневую яму, зданием, возле ряда необъятных опорных столбов, подпирающих мост.
По яркому голубоватому небу, как воздушные серебристые корабли, плывут три больших светлых облака. За одним из них вот-вот грезит спрятаться палящее солнце. Под ногами бетонное покрытие, которое тонким слоем усыплено мелкими камешками песка.
В связи с катастрофической нехваткой времени пересиживать некогда; а из-за жучка в руке, в любой момент меня могут задержать. Надо двигаться. Но куда именно? В каком направлении? Окрест громоздятся высоченные, однотипные стеклянные башни, среди которых легко заблудиться. И как выяснить, где находится территория изгоев?
Притаившись за углом, наблюдаю, как одна за другой уезжают почти три десятка машин с переливчато-черной чешуйчатой, как у змеи кожа, обшивкой и на внушительных размеров широких колесах. Подобные автомобили, вмещающие от четырех до восьми человек, показывали по экранах, восхваляя их безграничные возможности, но в Котле они никогда не ездили. Думаю, мне надо двигаться в том направлении, куда направились они.
Мчусь, сначала под мостом, а потом сворачиваю направо. Через минуты три пересекаю небольшую круглую площадь, за которой виднеются низкие, приземистые и унылые хибары, издалека выглядящие как поляна облезлых плотно выстроившихся почерневших грибов опятов. Меньше сотни метров — и я войду в запутанные темные очереди убогих лачуг вольноотпущенных.
Позади, — как и впереди, — никого. Но это не значит, что меня никто не засечет. В Котле полно камер видеонаблюдения, на них можно наткнуться в самых неожиданных местах. Так неужели в Департаменте-2 их нет? Уверена, в Норе эти круглые подвешенные, как идеальной округлой формы воробьиное гнездо под кровлей, штуки тоже обнаружатся, надо лишь повнимательнее присмотреться.
Приближаясь к первой ободранной халупке, слышу отдаленные женские крики и безутешный плач. Вскоре надрывные возгласы в одночасье исчезают, словно по командному щелчку пальцев. Ухабистые стены последующих опасно скособочившихся домиков выглядят так, будто их давно не чинили: глубокие выбоины, облупленная штукатурка; некоторые потрескались и осыпаются.
Не останавливаюсь. К удивлению никого не встречаю, ни одного живого человека. На земле валяется множество вещей из одежды, столовые приборы и детские игрушки: деревянная свинья, плюшевые светло-голубой кот и серая собачка, еще одна темно-коричневая собачка с белыми пятнами и вырванным изумрудно-зеленым глазом.
Прямо передо мной оказывается тупик, поэтому снова сворачиваю и оказываюсь на рынке, тоже опустевшем. По обе стороны прохода ломятся от изобилия долгие лавы с фруктами и овощами (и они выглядят вполне съедобными, не то, что на рынке в Котле: подгнившие продукты или зловонное гнилье, которое поскорее нужно выбросить). Миную незапертую бакалею, на ее дощатой ступеньке желтеет лимон, а над самой лавкой еще имеется одно помещение с маленьким квадратным окном, которое затворили ставнями. Подхожу к распахнутому галантерейному магазину — внутри никого. Будто все в один момент растворились.
Остановившись перед десятком рассыпанных зеленобоких яблок, замечаю, как мне кажется, Люка: черная одежда, кофта с капюшоном и без рукавов… Между нами расстояние не больше ста метров. Он буравит меня уничтожающим взглядом, затем скрывается в смежном переулке. Чувствую, что скоро получу хорошую взбучку и строго нагоняя, ведь я без спроса покинула Нору.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дина Лазарева выпускница школы, пыталась поступить в мединститут, но была срезана на биологии. Но Боги играют в Лилу. и Дина Лазарева помимо своей воли попадает в Школу боевой магии, находящуюся в Междумирье, где ей предлагают учиться магии. Во время определения факультета, на котором Дина могла бы учиться, происходит непредвиденное. Оказалось, что она может учиться на всех четырех факультетах, имеющейся в школе. Явление это настолько редкое, что Дина была признана Агентом Специального Назначения, т.е. человеческим аватаром одного из богов.
Главный герой Михаил Сергеев с помощью новых технологий захватывает рынок России. Он поднимается на самый верх, не понимая, что его жизнью ловко манипулировали, чтобы достичь высшей цели.
Скайнет уничтожен, но одержана ли победа? На всех континентах остались его боевые машины, действующие теперь автономно и продолжающие убивать людей. В Южной Америке вспыхнул мятеж полевых командиров, уничтожающих поместье Техады. В эти времена смуты команда генерала Коннора принимает решение применить против мятежных боевиков ранее запретное для людей оружие — Терминаторов Скайнета. Но не приведет ли это к восстановлению господства машин уже силами самого Человеческого Сопротивления? И зачем Скайнет решил вселиться в тело своего высшего Терминатора Т-XA? Заключительная часть захватывающей трилогии о войне между машинами и человеком бросает Джона Коннора и его мать Сару в самый центр жестокой битвы, бушующей сквозь времена и измерения, когда под вопросом судьба сразу трех миров.
Роман СПЭГЕР, рассказывает о политических и военных катаклизмах произошедших в недалеком будущем. В романе можно увидеть предсказание автора о мире будущего и развитии древа военных технологий, многие из которых найдут применение через несколько десятилетий. Во второй части романа Спэгер Операция Сфера автором предсказан проект Hyperloop. Действие разворачивается в начале двадцать пятого века. Правительство Земной Федерации во главе с лордом Штендером борется с мятежным лордом Амаданом, задумавшем стать во главе единой Земли.
Долгие века сражений и непрекращающихся битв тяжелым грузом давят на плечи, но никаких усилий недостаточно, чтобы остановить неизбежное.Демор Дэлиграт чувствует приближение своего Последнего Пути и последствий, которые грядут следом…Чтобы предотвратить гибель Мироздания он должен будет использовать своих учеников – Бойцов Одинокой Горы, пожертвовать Асмером – главным из Миров, который когда-то спас, и убить тех с кем сражался раньше.Отчаянные меры, но для Демора – сущности, полностью лишенной души, важен только покой на Чашах Равновесия, какими бы противоречивыми не оказались методы.