Ренегат - [36]
— Хочешь поговорить? — спрашиваю я.
— Нам нет о чем говорить. — сердито бормочет Один. — Сначала ты меня спасаешь, потом оказывается, что ты неплохо дерешься и… стреляешь тоже лучше меня. Чувствую себя… — умолкает Ева, и всхлипывает. — Не могу подобрать слова, которое в точности опишет мое состояние.
— Мне немного везет. — чувствуя себя виноватой, оправдываюсь я, и понимаю до чего смехотворно звучит моя отговорка. — Ты отступила в момент, когда следовало бы нападать.
— Я струсила. — вытирает слезы она. — Правда, я испугалась нового удара. Я испугалась… Мне стыдно…
— Это нормально.
— Нет, — восклицает Один. — Мои дни сочтены. — Она поднимается и садится. Волосы Евы сплелись в беспорядке. Обхватив колени, она, задыхаясь, продолжает: — Выживают самые сильные. Я не из этих, я не из сильных. Самая слабая…
Понятия не имею, чем утешить Один.
— Жалкая козявка! — бубнит девушка, нарекая на себя.
Я подавляю, застрявший комом в горле, смешок.
— Будет полным-полно возможностей показать все, что ты умеешь и на что способна. — говорю я. — Поверь мне, это начало. Мы выясним твои сильные стороны, и ты научишься их применять.
— Думаешь? — Ева приободряется. — Думаешь, у меня есть сильные стороны? Ты в это веришь?
Я киваю:
— Я это вижу.
Один, вытер заплаканное лицо, расплывается в довольной улыбке. На пороге сумрачной комнаты появляется Джереми. Увидев его, Ева в восторге замирает, а, соскочив с кровати, мчится к нему. Негромко переговариваясь, парочка выходит в коридор.
Некоторое время я еще сижу на твердой койке Один. Резкая перемена настроения Евы меня почему-то беспокоит мало, но ее имеющая глубокое начало уверенность в том, что она слабая и вскоре умрет, меня действительно озадачивает. Снова перед глазами возникает бедная девушка, у которой выяснили плохое зрение, — она не казалась хилой, но ее убили из-за несущественного отклонения. Я, почему-то, боюсь даже представить подобный исход жизни Один.
Укус, в который раз напоминает о себе: рана пульсирует под влажной повязкой. Визит к Каи за мазью больше нельзя откладывать. Надев пиджак и поправив колосок, тороплюсь в полупустую Нору. В Шаре вспыхивает огонь, ярко-красные языки которого прорываются сквозь ромбовидные щели прочной сетки, а возле круглой, установленной на приземистой квадратной подставке, конструкции стоят три человека, — два парня и девушка, — они оживленно разговаривают.
Пересекаю круглое дно Норы, и, заметив Аарон Селестайн в сопровождении Форда, задерживаюсь в зыбкой мгле крутой лестницы, тесно прижавшись к стене, за которой они меня не увидят. Они направляются из стационара к лифту. Селестайн опустила задумчивый взгляд в пол, она в не себя от волнения, а Форд беспрерывно что-то объясняет.
Не знаю для чего, но я хочу услышать, о чем они говорят. Хоть немного… Знакомые властный и грубый голоса, а также стук каблуков Селестайн и тяжелый топот ее спутника приближаются, и я более-менее отчетливо слышу их загадочную беседу.
— …солдаты готовы. Мы начинаем зачистку. — предупреждает Форд.
— К обеду успеете? — безмятежно спрашивает Селестайн.
— За четверть часа зачистим. Солдат у нас более, чем достаточно.
— После того, как разберетесь с этими… Как их?
— С изгоями. — подсказывает Форд.
— Мерзкое слово… доложите мне. В подробностях: сколько человек, как и куда.
— Конечно.
— Начинайте через тридцать минут.
Дверь лифта открывается со звуком, и вскоре он захлопывается. Я перевариваю то, что услышала: неужели они собираются расправиться с вольноотпущенными? Но почему? Вольноотпущенные никогда не мешали, и не несли в себе угрозы, они просто существуют и всего-то. Они — общество в обществе. От изгоев не жди бед и восстаний, разве что болезней… В Котле изгои — распространители и носители самых разных — передаваемых всевозможными путями, недолговременных и неизлечимых — хворей. Но это в Котле…
Я обязана увидеть то, что будет происходить с вольноотпущенными. Может, мне удастся кого-то предупредить или спасти. А сейчас мне необходимо навестить Каю.
Обернувшись, на площадке между первым и вторым этажами вижу Люка. Он в черной кофте без рукавов и без молнии и в черных штанах. Я растерянно пялюсь на него: он подсматривал, как я подслушивала?.. И слышал ли он то, что слышала я?
— Что ты здесь делаешь? — интересуюсь я, нервничая.
— А ты? — роняет он.
— Я к Каи. Не знаешь, она у себя?
— Нет. — Люк останавливается в трех ступеньках от меня.
— Тебе не холодно?
— Нет, не холодно.
— Ладно… Я пойду, можно? Проверю… Руку надо перевязать…
— На обед не опаздывай.
Глубоко вдохнув и взяв верх над расшатавшимися нервами, обещаю Люку, что приду вовремя. Убедившись, что он ушел, пулей выбегаю на второй этаж, нахожу знакомые двери и стучусь. Вскоре появляется сонная Кая.
— Да?
— Мне нужна мазь… — напоминаю я.
— Ах, да… Из головы вылетело, извини. — Кая открывает дверь пошире. — Заходи. У меня немного беспорядок. — предупреждает она.
В тесной комнате приглушенный свет, уютно, тепло, пахнет хлебом, а кровать расстелена.
Кая выходит из ванной с баночкой в руке.
— Только здесь. Я не могу одолжить все.
— Хорошо. — соглашаюсь я на ее условие.
— Мазь не моя. Я не могу ею распоряжаться. — оправдывается она.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дина Лазарева выпускница школы, пыталась поступить в мединститут, но была срезана на биологии. Но Боги играют в Лилу. и Дина Лазарева помимо своей воли попадает в Школу боевой магии, находящуюся в Междумирье, где ей предлагают учиться магии. Во время определения факультета, на котором Дина могла бы учиться, происходит непредвиденное. Оказалось, что она может учиться на всех четырех факультетах, имеющейся в школе. Явление это настолько редкое, что Дина была признана Агентом Специального Назначения, т.е. человеческим аватаром одного из богов.
Главный герой Михаил Сергеев с помощью новых технологий захватывает рынок России. Он поднимается на самый верх, не понимая, что его жизнью ловко манипулировали, чтобы достичь высшей цели.
Скайнет уничтожен, но одержана ли победа? На всех континентах остались его боевые машины, действующие теперь автономно и продолжающие убивать людей. В Южной Америке вспыхнул мятеж полевых командиров, уничтожающих поместье Техады. В эти времена смуты команда генерала Коннора принимает решение применить против мятежных боевиков ранее запретное для людей оружие — Терминаторов Скайнета. Но не приведет ли это к восстановлению господства машин уже силами самого Человеческого Сопротивления? И зачем Скайнет решил вселиться в тело своего высшего Терминатора Т-XA? Заключительная часть захватывающей трилогии о войне между машинами и человеком бросает Джона Коннора и его мать Сару в самый центр жестокой битвы, бушующей сквозь времена и измерения, когда под вопросом судьба сразу трех миров.
Роман СПЭГЕР, рассказывает о политических и военных катаклизмах произошедших в недалеком будущем. В романе можно увидеть предсказание автора о мире будущего и развитии древа военных технологий, многие из которых найдут применение через несколько десятилетий. Во второй части романа Спэгер Операция Сфера автором предсказан проект Hyperloop. Действие разворачивается в начале двадцать пятого века. Правительство Земной Федерации во главе с лордом Штендером борется с мятежным лордом Амаданом, задумавшем стать во главе единой Земли.
Долгие века сражений и непрекращающихся битв тяжелым грузом давят на плечи, но никаких усилий недостаточно, чтобы остановить неизбежное.Демор Дэлиграт чувствует приближение своего Последнего Пути и последствий, которые грядут следом…Чтобы предотвратить гибель Мироздания он должен будет использовать своих учеников – Бойцов Одинокой Горы, пожертвовать Асмером – главным из Миров, который когда-то спас, и убить тех с кем сражался раньше.Отчаянные меры, но для Демора – сущности, полностью лишенной души, важен только покой на Чашах Равновесия, какими бы противоречивыми не оказались методы.