Ремесло Теней: Игла Дживана - [13]

Покончив с формальностями, дама вернула наши удостоверения, проговорив:

— Ваши номера 197 и 198. Мне послать прислугу за вещами? — Голос ее был тяжелый и властный, под стать телосложению.

На что мастер учтиво улыбнулся, хотя, по моему мнению, улыбаться, глядя на эту в высшей степени отталкивающую женщину, было решительно невозможно.

— О, это ни к чему, мадам Бабор. Все наши скудные пожитки при нас. — Он указал головой на мой рюкзак.

Мадам Бабор осклабилась, точно слегка подсевшее тесто:

— Тем лучше. Идемте, я провожу вас в комнаты.

Ухитрившись как-то выбраться из-за узкой стойки, она повела нас к лифту, а я все пытался хотя бы искоса глянуть на девушку еще раз. Вот от нее-то враждебности я не чувствовал, лишь безыскусное любопытство. Нам почти удалось встретиться взглядами, но Аверре снова окликнул меня и двери кабинки закрылись.

Лифт мигом вознес нас к вершине здания, под самую мансарду. Выйдя наружу, мы оказались в длинном темном коридоре с алыми стенами и двумя рядами высоких двустворчатых дверей по обе его стороны. Между каждой дверью на стене крепились лампы, и свет их, уже по традиции, скорее сгущал мрак, нежели рассеивал его.

— У вас здесь не так много постояльцев, — заметил Аверре, шагая вдоль тусклых пятен света.

Ответ хозяйки был слишком лаконичен:

— Достаточно.

Почти уйдя в самый конец коридора, мы остановились возле дверей с порядковыми номерами 197 и 198, вытесненными на бронзовых табличках. Номера располагались один напротив другого.

— Ваши комнаты, — указала мадам Бабор, быстро всунула мастеру ключи и спешно ретировалась.

Проводив ее взглядом вплоть до лифта, я поинтересовался у наставника:

— Что это с ней? Испугалась превратиться в насекомое?

Но тот только протянул мне ключ, указывая на дверь. Я открыл комнату и тут же замер: настолько отличалась она от моего прежнего и скромного жилища в Цитадели.

Как и весь отель, номер был выдержан в яркой коричнево-алой гамме. Посередине стояла просторная двуспальная кровать, а рядом две миниатюрные тумбочки. У окна, занавешенного плотными бордовыми портьерами, располагался тяжелый письменный стол, несколько стульев и пара, мягких и очень удобных на вид, кресел. Несколько картин украшали стены. Все было подобрано со вкусом и выглядело весьма уютно. Едва ли стоило сомневаться, что Аверре отвалил за эти номера кругленькую сумму. Интересно, а его комната такая же или ещё роскошней?

— Устраивает? — поинтересовался он, выдыхая мне чуть ли не в затылок. Я точно парализованный застыл на пороге и не отвечал, пока мастер не втолкнул меня внутрь. — Ну, осмотрись же! Что ты встал?

Все еще в состоянии легкого ступора, я бросил рюкзак на кровать и первым делом подбежал к окну. Раздвинув тяжелые портьеры, впустил внутрь комнаты больше света, захлебнувшись открывшимся снаружи видом. Слов не найдется, чтобы описать его. Я и не предполагал, что мы забрались так высоко. Даже лишенный былого блеска, Мероэ оставался по-прежнему прекрасен и величав, а обветшалость некоторых зданий только придавала ему дополнительную живописность. Привычка скрывать от всех свои настоящие чувства, удержала меня от того, чтобы обернуться и с придыханием восхититься. Вместо этого я сдержанно произнес:

— Чем-то напоминает Риомм.

Батула мои слова как будто удивили.

— Разве ты был на Риомме?

— Нет, — качнул я головой. — Просто видел голограммы. Города, конечно, разные, но что-то общее между ними есть.

Какое-то время оба молчали, продолжая любоваться панорамой бронзовых шпилей и куполов, вздымавшихся над бесконечной растительностью.

— Ты прав, — наконец нарушил тишину мастер. — Занди строил утопическое детище, основываясь на том лучшем, что, по его мнению, имелось в столице Империи.

— Риомм в миниатюре?

— Лучший Риомм, — сказал он. — Вернувшись с войны, генерал был заражен идеей создания совершенного общества, в котором не существовало бы лейров и им подобных.

— В этом-то он и без того преуспел, — заметил я. — Кроме Адис Лейр в галактике больше никого и не осталось. Мне кажется, Занди следовало поступить умнее и не пытаться строить что-то новое, а как-то преобразовывать уже имеющееся. Он мог улучшить мир, в котором жил, а не сбегать в другой. Столько сил было потрачено на освоение Боиджии. Представьте, что было бы с Риоммом, направь генерал свои ресурсы в иное русло.

Глядя на меня, Аверре только мягко улыбался.

— А кто бы ему позволил?

— Зачем бы ему спрашивать разрешения? — спросил я. — На его стороне была армия. И сила Иглы, о которой вы всё говорите. Как можно было не воспользоваться таким шансом и не установить собственный диктат в Империи?

Батул нахмурился.

— Лейры были уязвимы для Иглы благодаря своей связи с Тенями. Могла ли она навредить нормалам — неизвестно.

— Если только она вообще существовала.

— Ты снова за свое? Совет Империи, между прочим, тоже не был настолько уж уязвим. Думаешь, никто из политиков того времени не предполагал, что после войны Занди попытается захватить власть в галактике? Для них он всегда оставался огромной костью в горле, бельмом на глазу. Без сомнения, он был крайне полезен, но и опасен тоже не в меньшей степени. Ему попросту не дали возможности проявить себя, отправив в ссылку от глаз подальше. Вот и все. Место, конечно, он выбрал сам и это была Боиджия, но я так и не нашел ни единого доказательства, чтобы он когда-нибудь пытался вернуться обратно.