Ремесло - [27]

Рукоплескания и смех».

Это начало. В конце текста, стартовавшего как репортаж, просто приделан большой кусок интервью Навального, который, будь я редактором, заставил бы автора порезать и важные куски рассредоточить по тексту. Между тем первый абзац вполне мог стать красивой концовкой про то, какие у Навального зомбированные сторонники. Примерно в таком виде:

«Что такое нынешний Навальный, понимаешь, всматриваясь в лица его фанатов, собравшихся в тихом дворике возле избиркома ждать, когда он принесет подписи. Что-то общее во всех этих лицах. Мальчик с заколками — футбольными мячиками на длинных дредах — усердно мне улыбается. Отхожу в сторону. Мальчик продолжает улыбаться, глядя в ту точку, где была я».

(Заметим в скобках: применение первого лица здесь — неуместная роскошь, которая должна была бы возмутить редактора и возмутила меня, но мы сейчас демонстрируем другой прием.)

Что тогда останется в начале текста?

Второй абзац («Из-за поворота доносятся аплодисменты и крики. Там Навальный с женой, а вокруг активисты — небольшая, но шумная толпа») легко вовсе потерять: он ничего не добавляет ни по сути, ни с литературной точки зрения.

А вот речевка Навального на ступеньках — вполне эффектное начало.

Этот прием, впрочем, применим не всегда. И придумывать второй лид часто попросту некогда: дедлайн. На такой случай нужны простые рецепты.

Руководство по сочинению описательных текстов от The New York Times («10 Ways to Develop Expository Writing Skills with The New York Times») различает два распространненных типа кикера:

— обобщающая цитата;

— концовка, устремленная в будущее.

Пример, который там приводится для первого случая, — из статьи Уильяма Ноймана о том, как американцы во время финансового кризиса 2008–2009 гг. вдруг начали держать кур:

«Это ради чувства безопасности, — говорит миссис Смит. — Если у людей на этой неделе не хватает денег, чтобы купить мяса в магазине, они могут взять да и зарезать курицу».

Надо сказать, что я терпеть не могу такие концовки. Хотя обобщающая цитата — неплохой повод для комментариев, это самое простое, что можно сделать с кикером, а благородный муж, как известно, не ищет легких путей. Ну да, я миллион раз заканчивал тексты, свои и чужие, цитатой, но ни одним из этих случаев я не горжусь: всегда можно было бы придумать что-то получше.

Впрочем, иногда даже великие не могут устоять перед соблазном цитатной коды.

«Довольно увлекаться-то, пора и рассудку послужить. И все это, и вся эта заграница, и вся эта ваша Европа, всё это одна фантазия, и все мы, за границей, одна фантазия… помяните мое слово, сами увидите!» — заключила она чуть не гневно, расставаясь с Евгением Павловичем.

Эту концовку написал Ф. М. Достоевский для романа «Идиот».

Второй вариант — перспективнее, что наверняка подтвердил бы вам все тот же Достоевский Ф. М.:

«Но тут уж начинается новая история, история постепенного обновления человека, история постепенного перерождения его, постепенного перехода из одного мира в другой, знакомства с новою, доселе совершенно неведомою действительностью. Это могло бы составить тему нового рассказа, — но теперешний рассказ наш окончен».

Так заканчивается «Преступление и наказание». Никакую The New York Times классик, конечно, не читал, но понимал, что оставлять читателя с мыслью о дальнейшем развитии сюжета — правильно и полезно. Собственно, эту же задачу решает и традиционная сказочная концовка «И они жили долго и счастливо», и ее блестящий вариант от Джоан Роулинг: «Шрам не тревожил Гарри уже 17 лет. Все было хорошо».

В журналистском тексте чаще всего нет возможности сказать точно, как дело пойдет дальше, будут ли все счастливы и умрут ли в один день. Но что-то всегда можно сказать наверняка. В случае с вдовушкой из Майами, например, — что скоро будет суд. Кроме того, можно делать и какие-то предположения, — иногда, кстати говоря, их делает за вас герой статьи, и тогда особенно уместна цитата. Вот концовка текста в российском Forbes о банкире Кирилле Миновалове, который всерьез занялся эффективным сельским хозяйством и теперь хочет брать в управление земли у других инвесторов, которые пока не поняли, зачем им это надо:

«Миновалов же уверен, что его услуги будут востребованы: рано или поздно настанет время, когда можно будет сказать соседям: „Что вы мучаетесь?! давайте я вам выращу пшеницу, я знаю как“».

Есть только один совершенно неприемлемый способ устремить концовку в будущее: фраза «Время покажет» (со всеми ее вариантами). Это все равно что приделывать в конце всех своих текстов песню «Que sera, sera» из фильма Хичкока «Человек, который слишком много знал». Ну да, что будет, то будет. Если вы не похожи на Дорис Дей и не обладаете ее сладким голоском, лучше держать эту мудрость при себе.

В общем, чисто ремесленных приемов, помогающих сочинить приемлемый кикер, не так уж много:

1. Попробуйте написать второй лид и выбрать, какой из двух поставить в начало, а какой в конец. Или просто переставьте в конец текста ваш первый абзац. Вдруг сработает?

2. Напишите абзац про будущее, предопределенное или возможное. Так делал Достоевский, и вы тоже можете.