Ремесло - [25]

Здесь мне полагается спохватиться, вспомнить, на каком я свете. Какие еще Стивенсон и Мелвилл? У нас же тут поденщина!

ОК. В журналистике существует пять типов лидов:

1. Суммирующий, он же прямолинейный. Излагает суть случившегося: «Вечером 9 июля 2004 года главного редактора русской версии журнала Forbes Павла Хлебникова расстреляли неизвестные, когда он шел к метро из редакции. Коллеги Хлебникова уверены, что дело в его работе, но не знают, какое именно из его многочисленных расследований могло привести к его убийству».

2. Слепой. В нем для интриги опущена какая-нибудь важная деталь: «Умирая в луже крови неподалеку от своего офиса, расстрелянный главный редактор не смог сказать, кому была бы выгодна его смерть». Читатель хочет узнать, о каком главном редакторе идет речь, и читает дальше.

3. Персонифицированный. Такой лид рассказывает историю через персонажа, через его убеждения или переживания. «Павел Хлебников перебрался в Москву из Нью-Йорка, потому что верил, что в качестве главного редактора местной версии журнала Forbes поможет родине предков стать более цивилизованной страной. Вечером 9 июля наемный убийца предъявил Хлебникову страшное доказательство, что эта цель еще далека».

4. Описательный. Такой лид сосредоточен на обстоятельствах случившегося, на атмосфере места событий. «Главный редактор русской версии журнала Forbes Павел Хлебников лежал на асфальте в луже крови. Вокруг переминались милиционеры и работники скорой помощи — все понимали, что помочь журналисту, расстрелянному из окна проезжавшей мимо машины, уже нечем».

5. С цитатой. Его можно использовать в тех редких случаях, когда есть какая-то особенно яркая или ценная цитата. «„Кто-то стрелял. Я не знаю, кто“, — вот все, что смог сказать главный редактор российской версии журнала Forbes Павел Хлебников, лежа в луже крови на тротуаре недалеко от редакционного офиса».

Это была доза теории, которую вы легко могли бы получить на любом специализированном сайте. Только, вероятно, где-то вы нашли бы четыре основных типа лидов, а где-то и все 12. Преподаватели журналистики любят выдавать студентам базовый набор информации, которая пойдет в новостной текст, чтобы те написали на этой основе как можно больше лидов разных типов. Хоть я и не учился нигде формально, но могу проделывать это упражнение на автопилоте. И не считаю его особенно полезным.

Взять, к примеру, лид Гордеева к его статье про Хлебникова (дополню его титулом и фамилией персонажа): «Главный редактор русской версии журнала Forbes Павел Хлебников часто засиживался на работе допоздна». С точки зрения классификации, это персонифицированный лид. Но думал ли об этом Гордеев, когда его писал?

Зная обстоятельства, при которых появился этот текст, могу точно сказать, что нет. Гордеев был в шоке и нетрезв. Ему было наплевать на теорию: он просто хотел поделиться тем, что видел.

Понятно, что здесь мы имеем дело с экстремальным случаем. Но, во-первых, в репортерской жизни они нередки. Во-вторых, хотя журналистика мало чем похожа на литературу, — это не творчество, а ремесленная деятельность со старыми, обкатанными канонами, — сочинение лида все же момент творчества. Выше я написал пять лидов про убийство Хлебникова; его смерть затронула меня лично: мы вместе работали. Однако я и тогда, девять лет назад, смог бы с закрытыми глазами написать такие пять лидов. Все они — чисто ремесленная продукция, без той искры божьей, которая отличает по-настоящему сильный лид.

В прошлом году газета The Guardian выбрала десять лучших первых строк в мировой художественной литературе. № 1 — из «Улисса»: «Сановитый, жирный Бык Маллиган возник из лестничного проема, неся в руках чашку с пеной, на которой накрест лежали зеркальце и бритва» (пер.: С. Хоружий, В. Хинкис).

Возможно, Джойс и литературоведов из британской ежедневки, и меня задавил своим многотонным авторитетом, но мне тоже кажется, что это блестящая фраза. Типологически это, видимо, описательный лид: Маллиган не главный герой, а его бритвенные принадлежности хоть и играют некую роль в дальнейшем рассказе, но не ключевую. Какая, впрочем, разница, как классифицировать это предложение, если оно настолько идеально начинает дублинскую одиссею, что многие помнят его наизусть? Правильный лид — это всегда немного озарение, на ожидание которого имеет смысл потратить полчаса даже в условиях самого жесткого цейтнота. Не придет — напишете, конечно, что сумеете. Глядишь, редактор еще минут 15 потратит — и его посетит муза, обошедшая вас стороной.

Маленькое упражнение по ходу дела: разыщите список The Guardian и посмотрите на эти первые предложения. Вот, скажем: «В этот день и речи не могло быть о прогулке» — Шарлотта Бронте, первая строчка «Джейн Эйр» — это хороший журнальный лид?

9. Кикер Достоевского

В теории нашего ремесла концовка — или кикер, как ее еще называют — описана гораздо хуже, чем лид. Много слов авторы учебников на нее не тратят.

Мелвин Мелчер, 28 лет преподававший в самой престижной американской школе журналистики, в Колумбийском университете, написал учебник под названием «News Reporting and Writing». В нем про кикер сказано только одно: это особый тип концовки, который представляет собой лид, оставленный напоследок.