, это уже не простая изысканность, но метод, которому науки открывают широкое поле, все науки, в том числе и гуманитарные…»
[64].
В нескольких фразах написанного на войне, наспех, в окопах письма Аполлинер наметил главную линию преемственности во французской поэзии его времени, ту главную линию, которая шла от Рембо к самому Аполлинеру, обнаружилась в дальнейшем поэтическом развитии и была подтверждена сопоставлением и исследованием поэтических произведений.
Аполлинер — по его же пророческим словам, «поэт, которого убили», будто спешил отчитаться перед будущим и высказал свое суждение о месте, занимаемом Рембо во французской поэзии, в письме, трагически помеченном 12 марта 1916 г., т. е. за пять дней до рокового ранения в голову осколком немецкого снаряда…
Крупнейшим французским поэтам — и живым, и мертвым — еще предстояло стать вдохновителями и борцами национального Сопротивления. Артюр Рембо оказался среди них.
