Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969 - [4]
На другой день, когда овцы возвращались с пастбища, я стремился рассмотреть, зажила ли рана…
В деревнях в то время не было электричества. Для освещения в тёмное время суток использовали керосиновые лампы. Различались лампы по линейности. У десятилинейной фитиль был шириной 10 мм, а у семилинейной, соответственно, 7 мм и т.д. Чем выше линейность, тем больше яркость, но больше и расход керосина. Если у семьи имелось несколько ламп, то десятилинейные использовали по праздникам, а в будние дни в основном семилинейные.
В деревне Квака не было радио и телефона. Даже настенные часы были не у всех. Но у дяди Ефима часы были большие и красивые, со звоном. Ещё в деревне не было ни церкви, ни школы, ни магазина, ни медпункта, ни даже погоста (кладбища). Всё это находилось в селе Архангельском и его окрестностях, где располагался сельсовет.
В эту зиму в нашей семье произошло два противоположных события. Печальное – в возрасте около 70 лет умерла бабушка Ефросинья. Похоронили её на Архангельском кладбище. Второе событие радостное – в Красногорском роддоме в январе 1939 года родилась у меня вторая сестрёнка. Родители назвали её Фаиной. Когда её привезли и «выставили напоказ» (я впервые видел младенца), было очень интересно и я заметил какой-то нарост около правого уха – длинный, белый, перевязанный у самого основания шёлковой ниткой. Позже этот нарост отпал и осталась лишь малозаметная шишечка.
Папа в зимнее время работал механиком в Красногорской МТС. По выходным приходил домой и приносил нам гостинцы: кральки-баранки – целую связку для всей большой семьи, конфеты, сахар, иногда шоколад, мармелад. Мы с Венерой перед его приходом декламировали: «Папка придёт, шоколад-мармелад принесёт!»
А однажды мне папа купил игрушечную грузовую машину. Летом я выходил играть во двор непременно с ней. Довольно много «грузов» я на ней перевёз. Венера эту мою игрушку называла «машиша», а кстати, самовар называла «чаболяй». Ей было два с половиной года.
Этим летом (1939 г.) я стал выходить за пределы нашего двора. Мы жили у самой дороги, идущей на железнодорожную станцию Балезино. Въезд и выезд из деревни закрывался воротами. С другой стороны этой дороги, напротив нашего дома жили Фёдоровы и их младший сын, мой одногодок Викентий (или просто Витя), который вскоре стал моим первым другом. Нам было по шесть лет. И мы с ним стали часто играть на нейтральной территории, около ворот, а не у нас во дворе или у них.
Однажды проезжал обоз с зерном, и ямщики попросили нас:
– Мальчики, откройте ворота.
– Сейчас.
Мы стремглав кинулись выполнять просьбу. Они нас за это отблагодарили, дав каждому по монетке и баранке. Как приятно на свежем воздухе скушать баранку, заработанную своим трудом!Ворота мы закрыли. А на следующий день снова были у ворот: там много было песка и глины и мне на машине было что перевозить. Вдруг мы услышали звуки гармошки, пение и звон колокольчиков со стороны станции Балезино. Ворота мы сразу открывать не стали (пусть они сначала остановятся, решили мы). С волнением ждали у ворот. Первой подошла тройка коней, запряжённая в бричку. На ко́злах сидел нарядно одетый ямщик, а в бричке пара молодых: он в чёрном костюме и в белой рубашке с белым цветочком-лилией в петлице, а у девушки на голове венок из разноцветных лент. Мы поняли, что это свадьба. Кони также были разукрашены. У коренного в передней бричке (вороного коня) дуга, обвитая лентами, на ней вверху привязаны три колокольчика, а средний из них был больше размером и звучал громче. Пристяжные кони с бубенчиками на шеях и со вплетёнными лентами в гривах тоже выглядели красиво. Нам крикнули:
– Открывайте ворота!
И мы важно и уже без спешки их открыли. Почти все проезжающие брички останавливались около нас и давали нам гостинцы: конфеты, печенье, пряники, пирожки. А последняя бричка проехала без остановки, но её весёлые пассажиры кинули нам горсть монет. Мы с Витей их собрали и поделили. Угощение мы, конечно, не съели, лишь полакомились, а всё оставшееся отнесли по очереди домой. Был выходной день, мама была дома и похвалила:
– Молодец, сынок, ты уже начал зарабатывать!
А я, покраснев, быстро побежал к воротам. Мы теперь стали штатными «привратниками», и хотя подарки получали не так часто, как нам хотелось, всё равно было интересно. Одинокие всадники тоже пользовались нашими услугами, мы и за «спасибо» ворота открывали, и ни у кого никогда ничего не просили.
Мы постоянно играли у ворот. У нас была «мастерская» по выкладке игрушечных печей. Вначале из глины мастерили кирпичики, а когда они подсохнут и окрепнут – выкладывали печь. И, между прочим, топили свои «печи» всяким мусором, определяя, хороша ли тяга. У Вити отец был охотником, а звали его Петром, а Витю – Витя Петров, хотя фамилия его Фёдоров. Но Вить было несколько, я в том числе, а так было меньше путаницы. У Витиного отца было ружьё, а к нему патроны и пистоны. Витя заимствовал у него пистоны, и мы развлекались, взрывая их. В пистон закладывали хлебный мякиш, клали на чурбанчик и, наставив перочинный ножик, легонько ударяли ладонью по ножичку. Получался довольно громкий хлопо́к.
Во второй книге дилогии «Рельсы жизни моей» Виталий Hиколаевич Фёдоров продолжает рассказывать нам историю своей жизни, начиная с 1969 года. Когда-то он был босоногим мальчишкой, который рос в глухом удмуртском селе. А теперь, пройдя суровую школу возмужания, стал главой семьи, любящим супругом и отцом, несущим на своих плечах ответственность за близких людей.Железная дорога, ставшая неотъемлемой частью его жизни, преподнесёт ещё немало плохих и хороших сюрпризов, не раз заставит огорчаться, удивляться или веселиться.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.