Религия - [262]
По приказанию Карлы Тангейзер с Орланду погрузили тела Борса и Ампаро на двухколесную повозку. Тело Никодима так и не смогли отыскать. Пока бледное белое солнце поднималось над гребнем горы Сан-Сальваторе, они отвезли тела вверх по склону к некрополю в Халь-Сафлиенти и уложили там среди древних сотоварищей. Еще по желанию Карлы с ними пришел отец Лазаро; хотя он и опасался этого поганого места, Карле он не мог отказать. Он освятил ниши, которые они выбрали, ибо согласно каноническому закону каждый человек имеет право сам избрать место своего погребения. Лазаро обрызгал тела святой водой, были прочитаны «Kyrie…»[124] и «Benedictus…»,[125] и Лазаро провел обряд в строгом соответствии с католической верой. Потом Лазаро ушел, всю дорогу, пока они видели его, бормоча «De profundis»,[126] а они трое и их усопшие друзья остались в катакомбах, в тишине, от которой делалось больно.
Тангейзер взял с повозки виолу да гамба. И Карла играла.
Она играла, и ей казалось, что сердце ее вот-вот разорвется. А при взгляде на Тангейзера она понимала, что его сердце уже разорвалось, и еще она понимала, что он, погруженный в свое горе, уже для нее потерян. Когда Карла сознавала, что не может больше играть, она смотрела на Орланду, и он смотрел на нее; взгляд его был уверенным и теплым, он улыбался, немного застенчиво, и тогда Карла играла, черпая силы из пламени того счастья, какое он излучал.
Они приехали обратно в Эль-Борго, и Матиас сказал ей, что намеревается на первом же корабле отправиться в Венецию. Любовь Карлы к Тангейзеру нисколько не уменьшилась, наоборот, ее жар и тоска по нему делались все сильнее. Но смерть Ампаро лежала на нем таким же тяжким грузом, как и на ней, может быть, даже тяжелее, и это общее безмолвное горе было скверной почвой, чтобы на нем могла разрастись страсть. Тангейзер не упоминал об их договоре, она тоже. Он спросил, останется ли она на Мальте, и она сказала, что не останется. Она разберется с делами отца и вернется в Аквитанию, вместе с Орланду. Тангейзер понимал ее: теперь остров был не просто домом рыцарей, отныне он принадлежит им по праву крови, и они обратят его в усыпальницу, посвященную войне. Доехав до Калькаракских ворот, они спешились, и Тангейзер повернулся к Карле.
— В ту ночь, когда нас схватили в надвратной башне!.. — произнес он. — Вы помните последние слова, которые Ампаро сказала мне?
— Конечно помню, — ответила Карла. — А что они означают?
Она видела боль, отражавшуюся на его лице.
— Я не могу их вспомнить, — сказал он. — И это доставляет мне постоянные страдания.
— «Соловей счастлив», — сказала Карла.
Тангейзер кивнул.
— Ну конечно. — Он улыбнулся, но глаза его были подернуты тоской.
Карла спросила:
— Что это означает?
— Она хотела сказать, что я — ее кроваво-красная роза, — ответил Тангейзер.
Карла посмотрела на него, заинтригованная, ожидая продолжения.
— У арабов есть такая сказка, — ответил он. — Ампаро была от нее в восторге.
— Вы расскажете мне?
Тангейзер обнял ее и крепко сжал. Он обнимал ее, пока Карла не испугалась, что сейчас он раздавит ее насмерть. Она чувствовала, что он пытается принять какое-то решение, разрывающее его на части, и потом его руки разжались. Он посмотрел на нее, в ярко полыхающих голубых углях его глаз она увидела тоску, такую глубокую, что измерить ее было невозможно, и она вдруг ощутила угрозу. Голос ее задрожал.
— Вы расскажете мне эту сказку? — спросила она снова.
— Да, — ответил Тангейзер. — Как-нибудь расскажу.
Эпилог
МИЛОСТЬ ГОСПОДНЯ
1566 год
Испанский наместник Сицилии, Гарсия де Толедо, прибыл на Мальту через неделю после снятия осады, и он был настолько поражен масштабами бедствий, какие увидел на острове, что плакал, как говорили некоторые, от скорби, а некоторые уверяли, что от стыда. Толедо провезли по пропитанным кровью землям, он услышал рассказ о страшных делах, творившихся на них, и потребовал, чтобы ему отдали лежащее в склепе тело его сына Федерико, который погиб в сражении за первую турецкую осадную башню. Через три дня Гарсия Толедский уехал. Он никогда больше не возвращался на Мальту и после вообще канул в забвение.
Зато забвение не грозило Ла Валлетту и Священной Религии. Великий магистр был провозглашен храбрейшим человеком во всем христианском мире, самым блистательным воином и стратегом, столпом воинствующей церкви. Сам Ла Валлетт остался равнодушен ко всем почетным званиям, посыпавшимся на него. Он не поехал в Рим, несмотря на обещание полного триумфа. На самом деле он больше ни разу не покидал остров, хотя приглашения следовали из всех дворцов Европы, а собственную славу ценил только потому, что она повлекла за собой колоссальный приток золота и множество новых соискателей, желавших вступить в орден. С характерной для него решительностью Ла Валлетт сейчас же приказал начертить план и соорудить новую массивную крепость на склонах холма Скиберрас; эта цитадель обещала стать самой неприступной из всех когда-либо существовавших и должна была называться Валлеттой[127] в его честь. Его бессменный латинский секретарь, Оливер Старки, работал вместе с Ла Валлеттом днями и ночами, ибо замысел и связанные с ним сложности были колоссальны, и, полностью поглощенные служением своей Священной Религии, оба монаха черпали в этом служении утешение до конца своих дней.
Франция, 1572 год. Госпитальер Матиас Тангейзер прибывает в Париж за женой, приглашенной ко двору на свадьбу. Рыцарь многое повидал в жизни: прошел не одну войну, привык убивать и хоронить близких… Но ничто из пережитого прежде не сравнится с тем, что ему предстоит выдержать в эту ночь, 23 августа, – ночь накануне дня святого Варфоломея. Прекраснейшая из столиц мира погружается в кровавый хаос, начавшийся с погромов против иноверцев и быстро превратившийся в войну всех против всех. Посреди безумия и резни Матиас мечется по смертельно опасному лабиринту городских улиц в поисках возлюбленной – и быстро понимает, что неведомый враг уже открыл охоту на них обоих…
Представь себе тьму, во тьме той — стальные прутья, поросшие ржой и вековой грязью. Вдохни адский воздух и осознай, что это запах наказания.Здесь в жилах тюрьмы-монстра текут сточные воды, собравшиеся со всего мира.Это — „Зеленая Речка“.Это — история ее бунта.
Город на Неве заново раскрывается для читателей, ведь стиль изложения информации, выбранный автором, уникален: сначала берется цитата из известного произведения или мемуаров, и Екатерина дополняет его своими измышлениями и информацией из надежных источников, приобщая таким образом своих читателей к истории родного города. Итак, книга первая… В ней мы заглянем в окна, в которые всматривался одержимый азартом герой «Пиковой дамы» Германн, в надежде проникнуть в таинственный дом и разведать карточный секрет сварливой старухи-графини.
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.