Религия и просвещение - [2]

С увлеченностью «модными» идеалистическими учениями, а также с кризисом в партии, вызванным поражением первой русской революции, тесно связаны богостроительские искания А. В. Луначарского. На этом пути он пытался, как ему казалось, дополнить марксизм, насытить его идеалами, которые могли бы увлечь массы. «Этическая» достройка марксизма за счет религии, выведение из нее «высших человеческих потенций» как основы социального переустройства мира были той уступкой идеализму, которая субъективно представлялась Луначарскому развитием материализма и марксизма. И при этом свою «новую религию» он резко противопоставлял существующим религиозным формам. В работе «Религия и социализм», представляющей собой воинственный манифест богостроительства, можно прочитать: «В моей книге… особенно обращено внимание на христианство. Его происхождение, сущность и критика его духа во всех его превращениях занимают, может быть, больше места, чем позволила бы экономия книги при других обстоятельствах»². Антирелигиозная и антицерковная направленность книги подтверждалась признанием заслуг материализма в деле разоблачения религии.

•Луначарский А. П. Воспоминания и впечатления, с. 20.

'Луначарский А, В, Религия и социализм. ч, 1, Спб„ 1908, с. 19,

Так, в частности, Луначарский высоко оценивал роль Фейербаха и писал, что «ни один материалист не нанес религии, положительной религии и всякой вере в бога, потусторонний мир и сверхчувственное, такого вдребезги бьющего удара, как Людвиг Фейербах»'. Знаменательно, что в ходе полемики с апологетами религии, считавшими ее «ферментом» революционного развития мира, Луначарский бросил весьма многозначительную фразу, свидетельствующую о сущности выстраиваемой им религии: «Если это так, то я первый заявляю, что я не религиозен, и что научно мыслящий социал–демократ не может быть религиозен»².

Религия понималась Луначарским как «такое мышление о мире и такое мирочувстиование, которое психологически разрешает контраст между законами жизни и законами природы», «противоречие идеала и действительности»³. Искажая социальную и гносеологическую природу религии, приписывая ей некую внеисторическую сущность, он рассматривал ее в качестве социального организатора.

'Луначарский А. В, Религия и социализм, с. 31.

² Там же, с. 49.

• Там же, с. 40, 42.

Именно это вызвало резкую критику взглядов Луначарского со стороны В. И. Ленина, который в письме к А. М. Горькому писал: «…Из идеи бога убирается прочь то, что исторически и житейски в ней есть (нечисть, предрассудки, освящение темноты и забитости, с одной стороны, крепостничества и монархии, с другой), причем вместо исторической и житейской реальности в идею бога вкладывается добренькая мещанская фраза (бог = идеи будящие и организующие социальные чувства»»'

Богостроительство (представителями этого течения среди марксистских литераторов были также В. А. Базаров, П. С. Юшкевич, одно время к нему примыкал и А. М. Горький) объявляло своей задачей создание некой пролетарской религии без бога. В. И. Ленин, другие теоретики большевистской партии боролись против богостроительства, и на расширенной редакции газеты «Пролетарий» это течение было квалифицировано как порывающее с основами марксизма. Постепенно оно ослабело. Порвал со своими идеалистическими заблуждениями А. В. Луначарский. И хотя в некоторых из публикуемых в настоящем сборнике выступлений проскальзывают формулировки, хранящие следы былых увлечений, читатель увидит, что они не играют какой–либо существенной роли для в целом прочной марксистско–ленинской позиции автора.

Философская полемика В. И. Ленина с Луначарским была чрезвычайно острой. Однако известно, что даже в самое горячее время споров В. И. Ленин в беседе с Горьким говорил о Луначарском: «Я к нему «питаю слабость».,. Я его, знаете, люблю, отличный товарищ!»² И всячески боролся за него как полезного делу революции пропагандиста материализма и марксизма.

' Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 48, с. 231. 'Горький М. Собр. соч. в 30–ти т., т, 17, с. 21.

Пройдут годы, и в октябре 1927 г. во время одного из диспутов с митрополитом Введенским Луначарский вспомнит о своих заблуждениях и скажет: «Я в моем большом труде «Религия и социализм» пытался доказать, что можно вычитать какой–то социализм в христианстве, но пришел к убеждению, что был не прав. От этих «грехов молодости» я давно отрекся, и наука, Которая пошла с тех пор далеко вперед, показала для меня исчерпывающе ясно, что этот тезис защищать нельзя».

Религиозно–идеалистические заблуждения Луначарского поучительны и для наших дней. Ведь именно на отношении марксизма к религии и на роли религии в социальной борьбе пролетариата «споткнулись» такие новейшие ревизионисты, как Роже Гароди, Эрнст Фишер, идеологи так называемой «пражской весны» и т. д. Они пытались «достроить» марксизм с помощью религии, придать социализму «человеческое лицо» и при этом извращали подлинно гуманную сущность философии пролетариата. И сколь закономерным было возвращение Луначарского на позиции марксизма и атеизма, столь же закономерным представляется сползание современных исказителей марксизма к религиозности и даже церковности. Корень этого следует усматривать в том, что при всех своих богостроительских заблуждениях Луначарский никогда субъективно не порывал с материализмом и атеизмом. Последнее обстоятельство послужило не только основой его сравнительно быстрого «выздоровления», но и нашло свое выражение в той огромной работе по атеистическому воспитанию и созданию теории научного атеизма, которую он вел в послереволюционные годы.