Религиозные войны - [16]

Этот трактат устанавливал во Франции новый вид правления, имеющий все присущие ему компоненты и противоречащий прежней государственности, которая имела свои законы о религии, о гражданском управлении, юстиции, военной дисциплине, свободе торговли, сборе налогов и управлении финансами...

Провинции юго-запада и запада страны вступают в новую Конфедерацию, слегка измененную на заседаниях собрания в Ла-Рошели в 1588 г. Бежавший из Лувра 3 февраля 1576 г. Генрих Наваррский признан защитником реформированных и католических церквей, объединенных друг с другом. Собрания в Сен-Жан д’Анжели (1582 г.) и в Ла-Рошели (1588 г.) свидетельствуют о стремлении гугенотов защититься от «покровительственной тирании». После смерти Генриха III защитник церквей, возведенный на трон, ничего не [69] делает для того, чтобы оказывать действенное покровительство своим единоверцам, дело которых противоречит целям «политиков». После перехода Генриха IV в католичество недоверие сменяется угрожаемым положением. Собрание в Сен-Фуа (1594 г.) принимает постановление, разделившее Францию на 10, а позднее на 9 укрупненных областей, состоявших из нескольких прежних провинций; в каждой области имеется совет, руководимый главой, который избирается из «наиболее почтенных людей с точки зрения возраста, умения, опытности и других качеств, как приобретенных, так и данных ему природой». Эти изменения укладываются в рамки представительской системы правления, уже отмеченной в управлении церковном, и опираются на ту же систему: состав провинциальных собраний набирается из коллоквий, представляющих собой прообраз ячеек региональной администрации. Постановление устанавливает порядок деятельности собраний, точно определяет их цели. Протестанты собираются в Сомюре (1595 г.), в Лудене (1596 г.), затем в Вандоме, Сомюре и Шательро (1597 г.). Положения регламента, принятого в Сен-Фуа, Сомюре и Лудене, отмененные статьей 83 Нантского эдикта, были восстановлены в 1601 г. В период Регентства после собрания в Ла-Рошели протестанты публикуют общий свод положений, касающихся милиции и финансов, который католические историки назвали «Основные [70] законы республики так называемых реформистов».

Политические собрания также определили статус протестантов в государстве. В 1573 г. собрание в Монтобане провозглашает принципы свободы совести, свободы вероисповедания во всем королевстве, восстановления протестантов на всех должностях и доступ для них на любую службу, создания палат, в которых католики и протестанты будут представлены поровну, предоставление крепостей в распоряжение протестантов. Благодаря поддержке «политиков», эдикт в Болье, похоже, удовлетворяет основные из этих требований. В следующем году эдикт, подписанный в Пуатье, частично упразднил их, но сам стал предметом сложных переговоров, которые протестантская партия проводила после обращения Генриха IV в другую веру. Эдиктом, подписанным в Манте (июль 1591 г.), король возобновляет действие «временно и в ожидании общего умиротворения, договор 1577 г. и конвенции Нерака и Флекса». Декларация, принятая в Сен-Жермене (ноябрь 1594 г.) и утвержденная парижским Парламентом (1595 г.), превращает эти решения в государственный закон. Гугеноты прекращают настаивать на равенстве между двумя конфессиями и настойчиво добиваются соглашения, в основе которого будут лежать свобода совести, относительная свобода вероисповедания, содержание пасторов за счет государства, доступ протестантов к любым должностям, доступ [71] протестантов в смешанные судебные палаты и предоставление крепостей. Для занятия некоторых должностей обязателен сертификат принадлежности к протестантизму. Нантский эдикт (1598 г.), в котором отсутствует термин «еретик», частично удовлетворяет протестантов. Если вспомнить другие умиротворяющие эдикты, он отличается от них только тем, что был выполнен.

2. Католическая партия.

Небезынтересным аспектом борьбы программ является возможность анализировать, как каждая из двух существовавших партий, в зависимости от обстоятельств, перехватывала идеи своих противников. При этом религиозные идеалы, в зависимости от обстоятельств, маскировали прежние обиды, неудовлетворенные амбиции или стремление к власти. Однако главной идеей остается защита католической монархии. Девиз «одна вера, один закон, один король» в самой своей простоте кажется многим непоколебимым. Без этого девиза невозможно спасение. Король как священник представляется единственным гарантом и духовным защитником. От него ожидают такой реформы церкви, какой она видится дворянству и третьему сословию на Генеральных штатах 1561 г., а до этого — собраниям, как, например, в Бове в 1560 г. Король должен вести нацию к примирению, но он является главой церкви — «больше, чем папой, в собственном королевстве», [72] как заявлял папа Юлий III. Ошибки церкви являются и ошибками короля, и в известной степени на нем лежит вина за них. Ни государство, ни народ, который вновь оказался на стороне протестантских пасторов, не желают разрыва. Отдельные этапы действий католиков соответствуют ходу войн. «Медовый месяц» приходится на время правления Генриха III и частично — Франциска II. В этот период католическая партия сливается с монархией. Отношения между ними портятся в период Регентства и при Карле IX, вплоть до 1568 г., но союз сохраняется до 1576 г. Новое охлаждение отношений возникает в момент подписания эдикта в Болье, который приводит к образованию первой Лиги. Более или менее искренний союз снова наблюдается с момента подписания дискриминационных эдиктов (1577 и 1585 гг.) и полный разрыв — после убийств в Блуа (1588 г.) и вплоть до перехода Генриха IV в католичество, а для некоторых — до папского прощения.