Религиозные смуты и гонения. От V в. до XVII в. [заметки]
1
Lecky. History of rationalism in Europe. 4-th ed. I, p. 386.
2
Quid est enim pejor, mors animae, quam libertas erroris? (Ep. CLVI).
3
Lecky, I, с. II, p. 34.
4
Hume. History of England. Ed. 1840, p. 361, 362.
5
Holy Commonwealth, 2nd preface.
6
«Qu’y a-t-il de plus contraire aux règles de notre misérable justice que de damner éternellement un enfant incapable de volonté pour un péché oui) paraît avoir eu si peu de part, qu’il est commis six mille ans avant qu’il fût un être? Certainement rien ne nous heurte plus rudement que cette doctrine, et cependant sans ce mystère le plus incomprehensible de tous, nous sommes incompréhensibles à nous-mêmes» (Pascal, Pensées, III, 8).
7
«Ceux qui distinguent l’intolérance civile et l’intolérance theologique se trompent à mon avis. Ces deux intolérances sont inséparables. Il est impossible de vivre en paix avec des gens qu’on croit damnés. Les aimer serait haïr Dieu qui les punit; il faut absolument qu’on les ramune ou qu'on les tourmente» (J. J. Rousseau. Contrat Social, IV, 8). // «The only foundation for tolerance is a degree of scepticism, and without it there can be none. For if a man believes in the saving of souls, he must soon think about the means, and if by cutting off one generation he can save many future ones from hell, it is his duty to do it» (Lecky, II, 10).
8
«Conscience, which restrains every vice, becomes the prompter here» (Lecky, II, p. 65).
9
Собранная им толпа ворвалась в церковь, где заседал собор; начатые акты были изорваны, у писцов отбиты пальцы; патриарх Флавиан и многие епископы подверглись побоям и были выгнаны. Вслед за тем Флавиан, по распоряжению Диоскора, был заключен в оковы и претерпел такие жестокие истязания, что через три дня умер.
10
Смирнов. История христианской церкви, 4-е изд., с. 269, 271.
11
При императорах Василиске, Зеноне, Анастасии, Юстиниане (по влиянию императрицы Феодоры), Ираклии и Констансе II. При последнем папа Мартин был схвачен в церкви и привезен в Константинополь вместе с ревностным защитником православия Максимом Исповедником. Мартин сослан в Херсонес, где он умер с голода в 655 г.; Максиму вырезали язык, отрубили руку и затем отправили в ссылку на Кавказ, в землю лазов. Там он умер в 662 г. (Смирнов. История христианской церкви, с. 272–286).
12
Смирнов. История христианской церкви, с. 287–290.
13
Там же, с. 290–295.
14
Смирнов. История христианской церкви, с. 473.
15
Смирнов. История христианской церкви, с. 474, 475.
16
Альбигенсы, или кафары, назывались так от города Альбы, считавшегося их центром. Их учение было сходно с учением восточных павликиан и богомилов и не чуждо манихейскому дуализму. На таинства и на всю обрядовую сторону религии они смотрели, как богомилы. Они отвергали папство и иерархию и не придавали значения Ветхому завету. В жизни они были аскетами и признавали себя под непосредственным водительством св. Духа.
17
Сохранилось предание, что Молей перед казнью на костре призвал короля к ответу пред Божий суд в годовой срок. Филипп действительно умер в том же году.
18
Brockhaus, XV (13-е изд.). – Ruthardt: Chronik der Weltgeschichte, s. 384.
19
Lecky, History of rationalism in Europe, II, p. 32.
20
Lecky, II, 33. Он ссылается на Motley, Rise of the Dutch Republic, II, p. 155.
21
Ibid. p. 115.
22
Lecky, II, р. 28 et seqq.
23
Schlosser. Weltgeschichte, IX, s. 160.
24
Смирнов. История христианской церкви, с. 481.
25
Schlosser. Weltgeschichte, IX, s. 156–158. Brockhaus. IX.
26
Гуситы распадались на два главных вида: таборитов (от горы Табор, или Фавор, на которой первоначально укрепился Жижка), дошедших до фанатического ожесточения против римской церкви и требовавших отмены всех существенных ее обрядов; и калликститов (от calix), или утраквистов, довольствовавшихся причащением под двумя видами (sub utrague specie), проповедью на родном языке и реформой клира. Ультрадемократический элемент господствовал между ними, особенно между таборитами.
27
Schlosser. Weltgeschichte, IX, s. 231.
28
Смирнов. История христианской церкви. – Schlosser. Welt-geschichte, IX. Brockhaus, XVI.
29
Между ними сделались полулегендарными: Франц Сиккинген, павший с оружием в руках в 1523 году, и Ульрих Гуттен, избравший девизом: «я дерзнул»(ausus sum); он умер скитальцем в Цюрихе, на 36-м году жизни.
30
Между прочим, они казнили захваченных в плен рыцарей прогнанием сквозь копья. Таким образом медленно заколот, при звуке флейт, граф Гельфенштейн, в присутствии его жены, которая, с двухлетним сыном на руках тщетно молила о пощаде. Один из мятежников даже нанес ребенку удар копьем в грудь (Ruthardt. Chronik, s. 400).
31
Дрэпер. История умственного развития Европы (перевод Пыпина). II, с. 183, 184. – Ruthardt. Chronik, etc. 397–413.
32
Ruthardt. Chronik, etc. 414 et seqq.
33
Посетителям Праги доныне указывают место происшествия. Хотя Мартиниц, Славата и Фабрициус упали с высоты 50 ф., но они не лишились жизни, потому что упали на кучу хвороста и мягкого сора.
34
Montvel (1835–1839), Flathe (1840), Mebolt (1840), Opel (1872–1873), Stiene (1875), Giudely (1869–1880), Keym (1863), Wittich (1870–1873) и др.
35
Ruthardt. Chronik, etc. 418–429. Brockhaus, V.
36
Hume. History of England, р. 320, etc.
37
Hume, I, с. 321.
38
Hume, I, р. 332.
39
Hume. History etc. 382 и сл. Он везде приводит ссылки на источники своих сведений.
40
Ibid., I, с. 382.
41
Ibid., с. 392.
42
Lecky, II, 39.
43
Lecky, II, 40.
44
Hume, 401.
45
Lecky, II, 41. Он ссылается на историков Wodrew и Neal.
46
Lecky, II, 41.
47
Вторая – с 1567 по 1568. Она прекращена Амбуазским договором. Третья – с 1569 по 1570. Протестанты потерпели сильное поражение при Жарнаке, и принц Конде пал от руки убийцы. Адмирал Колиньи принял главное начальство над протестантами. Их поддержали королева Наваррская и германские союзники под начальством графа Мансфельда. Принц Генрих Наваррский, впоследствии Генрих IV, стал во главе протестантской партии. Неудачная для них битва при Монконтуре в 1569 г. Помощь со стороны Англии. Мирный договор в Сен-Жермене (St. Germain en Laye в 1570 г.). Четвертая война – после Варфоломеева побоища до 1573. Протестанты удержали за собой укрепленные города Ла-Рошель, Ним и Мотобан. Заключенный мир был непродолжителен. По смерти Карла IX (1574) взошел на престол третий сын Екатерины Медичи, Генрих III, и ее влияние привело к немедленному возобновлению борьбы между католиками и протестантами; но успехи последних побудили короля заключить новый мир в Больё (1576). Тогда герцог Генрих Гиз основал особый католический союз, так называемую лигу, и принудил короля к ней пристать и начать шестую войну, в следующем году прекращенную Бержеракским договором. Честолюбивые замыслы герцога Гиза тревожили французский двор, и Екатерина Медичи вошла в тайное соглашение с принцем Наваррским. Однако же условия Бержеракского мира не были исполнены со стороны католиков, и протестанты начали в 1579 г. седьмую войну, под предводительством Генриха Наваррского и принца Конде. Она прекратилась в 1580 г. миром, заключенным в Флексе, и не возобновлялась до 1585 г., когда, по настоянию королевы Екатерины, Генрих III отменил все дарованные протестантам льготы. Началось новое жестокое преследование. Возгорелась восьмая по счету, последняя гугенотская война, веденная с успехом протестантами и их союзниками. Между тем поступки Гизов возбуждали возраставшие опасения насчет замышляемого ими государственного переворота. С ведома короля в 1588 году герцог Гиз и его брат, кардинал Гиз, вероломно убиты. Тогда вспыхнул бунт в Париже, где господствовала партия Гизов, и король нашелся вынужденным обратиться к помощи протестантов, чтобы вместе с ними начать осаду города. Вскоре за тем (1 августа 1589) Генрих III пал от руки убийцы-фанатика, и ближайшим наследником престола оказался принц Наваррский, после долгих колебаний решившийся, в видах замирения страны, принять католическое исповедание. Он вступил на престол под наименованием Генриха IV и, справившись с католической лигой, удовлетворил домогательства протестантов Нантским эдиктом.
48
Brockhaus, IX.
49
Schlosser, XV, 548, 549. – Brockhaus, IX. – Ruthardt Chronik, etc.
50
Шлоссер ограничивается цифрой 400 000; но он, по-видимому, относит ее только к переселениям после отмены Нантского эдикта.
51
Schlosser. XI. 195 et seqq. XIII. 18 et seqq.
52
Lecky, II, 274.
53
Лекки ссылается на Michelot. Origines du droit, 368.
54
Рассказывали, что королева колебалась потому будто бы, что гранадские евреи предлагали 30 000 червонцев в виде выкупа от изгнания, но что Торквемада положил конец колебаниям, сказав ей: «Иуда продал своего Господа за 30 сребренников, а ты намерена продать его за 30 000». Лекки ссылается на Бенарриде и Прескотта.
55
Lecky, II, 283.
56
Lecky, I, 2–138. – Brockhaus IX (Hexen und Hexenprozesse).
57
Лекки ссылается на Colloquia de fascinationibus.
58
The giving up witchcraft is in effect giving up the Bible (Lecky, I, 124).
59
Лекки указывает (ч. I, с. 2 и след.; 125 и след.) на длинный ряд источников, которыми он пользовался.
«Грустно! Я болен Севастополем! Лихорадочно думаю с вечера о предстоящем на следующее утро приходе почты. Лихорадочно ожидаю утром принесения газеты. Иду навстречу тому, кто их несет в мой кабинет; стараюсь получить их без свидетелей: досадно, если кто-нибудь помешает мне встретиться наедине с вестью из края, куда переносится, где наполовину живет моя мысль. Развертываю „Neue Preussische Zeitung“, где могу найти новейшие телеграфические известия. Торопливо пробегаю роковую страницу. Ничего! Если же есть что-нибудь, то не на радость.
«Четырнадцать лет тому назад покойный профессор Кавелин, стараясь определить задачи психологии, отозвался в следующих выражениях о тогдашнем направлении человеческой мысли, настроении духа и состоянии общественных нравов в христианском мире…».
Петр Александрович Валуев (1815–1890), известный государственный деятель середины XIX в., стал писателем уже в последние годы жизни. Первая его повесть — «У Покрова в Лёвшине» сразу привлекла внимание читателей. Наиболее известен роман «Лорин», который восторженно оценил И.А Гончаров, а критик К. Станюкович охарактеризовал как «любопытную исповедь» с ярко выраженной общественно-политической позицией «маститого автора».«У Покрова в Лёвшине» и «Черный Бор» — лучшее из всего написанного Валуевым. В них присутствует простодушный и истинно русский лиризм.
«1 января 1861 г. Утром во дворце. Заезжал два раза к гр. Блудову. Записывался по обыкновению в швейцарских разных дворцов. Все это при морозе в 17°.Обедал у Вяземских. Вечером дома…».
«– Опять за книгой, – сказала сердито Варвара Матвеевна, войдя в комнату, где Вера сидела у окна за пяльцами, но не вышивала, а держала в руках книгу и ее перелистывала. – Урывками мало подвинется работа, и ковер к сроку не поспеет.– Я недавно перестала вышивать, тетушка, – сказала молодая девушка, покраснев и встав со стула, на котором сидела. – Я целое утро работала и только хотела дать глазам поотдохнуть…».
«Существует целый ряд тягостных фактов, на которые кажется невозможным не обратить серьезное внимание.I. Правительство находится в тягостной изоляции, внушающей серьезную тревогу всем, кто искренно предан императору и отечеству. Дворянство, или то, что принято называть этим именем, не понимает своих истинных интересов… раздроблено на множество различных течений, так что оно нигде в данный момент не представляет серьезной опоры…».
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.