Религиозная антропология - [93]

Таким образом, исходя из двух возвышенных по смыслу посылок: цельности человека (единства его души и тела) и свободной, возвышенной природы его личности, Помпонацци пришел к парадоксальному выводу о смертности человеческой души. Вывод Помпонацци можно считать безупречно логичным, так как у него личность не укоренена в Абсолюте, поэтому не имеет абсолютных измерений.

Еще одна важная и оригинальная идея Помпонацци – утверждение единства человеческого рода: «…весь человеческий род подобен одному телу, составленному из различных членов, которые обладают различным назначением» [1, 318]. Общая основа человеческого рода – интеллект трех уровней. Человек, умирая, как бы выпадает из единства рода человеческого и присоединяется к Интеллекту в качестве одного из моментов этого всеобщего безличного разума, который есть также великое надмирное Единство. Таким образом, отсутствие Абсолюта в виде личного Бога Помпонацци компенсирует введением двух его суррогатов: рода человеческого и его надмирного коррелята, мирового сверхличного интеллекта. Говоря о смысле существования человеческого рода, он обращается к своей теории трехуровневого интеллекта, благодаря которому человечество живет и действует. По убеждению Помпонацци, «от этой цели человек не может быть свободен» [1, 319].

В моральном отношении человеческий род делится Помпонацци на три категории: 1) те, кто принимает и разделяет его взгляды; 2) последователи трех мировых религий, строящие жизнь на низменных побуждениях страха наказаний и стремления к награде; 3) аморальные люди, преступники и грешники. Помпонацци утверждает, что «человек есть совершеннейшее животное» [1, 324], так как его душа возвышена и причастна надмирному Единству, тело же материально-животное. Человек есть существо всецело коллективное, как в аспекте его земного существования, так и в будущей загробной безличной жизни. В контексте идей Помпонацци душу следует понимать скорее как одушевляющую тело энергию.

Трактат Помпонацци очень близок к материалистическому направлению мысли. От материализма Помпонацци отличает то, что он еще не порывает с религиозными источниками Средневековья, его система подразумевает идею Абсолюта хотя бы в виде коллективного космического начала. Как и все трактаты Возрождения, его работы также пестрят словами «Бог», «божество», «Божественное». При ближайшем же рассмотрении становится ясно, что речь идет скорее об атрибутах самого человека или человеческого рода. Мыслители Возрождения не избегают еще при всяком удобном случае именовать человека «божественным», хотя и не в прямом смысле. Однако в эпоху Возрождения был мыслитель, который прямо обожествил человека и в этом смысле довел до логического завершения общее направление мысли, характерное для Возрождения.

Монах доминиканского монастыря Джордано Бруно (1546–1600) с редкой настойчивостью возвеличивал человека и обходился в своей системе без личного Бога, пытаясь изгнать из философских построений (впрочем, не вполне успешно) все следы смыслообразующего Абсолюта. Свои позиции Бруно отстаивал весьма последовательно: даже во время исполнения смертного приговора, сгорая на костре, он нашел в себе силы отвернуться от заботливо протянутого ему на шесте распятия. Такая непримиримость удивительна даже для эпохи Возрождения: ее деятели, возвеличивая и возвышая человека, все же в глубине души чувствовали некоторую неловкость и всегда стремились изобрести и утвердить некий Абсолют, а при случае искренне и публично каялись перед Церковью. Однако по большому счету деятелям Возрождения бояться было нечего: покровителями наук, гуманистами и практикующими астрологами были многие римские папы той эпохи (Лев X, Иннокентий VIII, Юлий II, Павел III и др.). В этом смысле Джордано Бруно был человеком переходного времени, отстаивающим идеи и ценности будущего, эпохи полного отказа от религиозных основ жизни.

Индивид, оторванный от Бога, все больше терял свои позиции, уверенность в незыблемой онтологической ценности человека, что стало особенно ясно после открытия гелиоцентризма, горячим поклонником которого был Бруно. Гелиоцентризм подрывал средневековую уверенность в том, что Земля является центром мира, а человек – центральным творением Бога. Бруно утверждал, что таких планет, как Земля, может быть много, как и населяющих эти планеты разумных существ. Это учение получило у него название «идея множественности миров». В качестве Абсолюта, организующего мировое целое, у Бруно выступает Высший принцип единства Природы. Бог и Природа сливаются в неразличимое целое, Бог имманентно присутствует во всех вещах и процессах, являясь безличным организующим принципом (мировая душа). Бруно горячо поддерживал и развивал идеи Помпонацци о смертности личности (души). В системе Бруно душа, являясь частью мироздания, в принципе не может быть уничтожена до конца, так как после смерти душа и тело растворяются в Природе, становясь ее составными элементами. Высшая часть души есть интеллект, который приобщается к мировой гармонии, исполняется героического энтузиазма, безличного исступления и экстаза, существуя как одна из составляющих гармонического принципа Природы. Еще будучи в теле, душа, преисполнившись героического энтузиазма, презирает страх смерти и страданий.