Реквием в Вене - [15]

Он удалился раньше, чем у Вертена появилась возможность задать вопрос, не говоря уже о высказывании жалобы.

— Никакой халатности? — прошептала Берта, когда чиновник поспешно скрылся. — Возможно, Малер просто свалился с помоста в приступе негодования по поводу фальшивой ноты.

Это точно совпадало с мыслями Вертена; он улыбнулся жене, затем вновь повернулся к Блауэру и рабочему сцены, вежливо выжидая, когда те закончат свое обсуждение, чтобы представиться. Ляйтнер в спешке пренебрег даже этими элементарными правилами вежливости.

Блауэр, поджарый человек в очках, терпеливо выслушивал рабочего сцены, здоровенного, цветущего, с бакенбардами. Никто в Вене, кроме императора, не носил уже такую растительность на лице. Судя по акценту, работяга был местным, из Оттакринга, рабочего округа, известного своим пивом и непостижимым для понятия говором. Идеальный, как мул, работник, подумал Вертен, для поднятия декораций с помощью канатов.

Как только разговор окончился, Вертен и Берта приблизились к парочке.

— Господин Блауэр? — обратился Вертен.

— Да.

Вертен замолчал, как пораженный громом, когда понял, что ему ответил именно здоровяк.

— Чем я могу быть полезен вам? — Блауэр кивком головы распорядился, чтобы поджарый тип занялся своей работой.

Внезапно акцент мужчины уменьшился, приняв более нейтральный венский характер, все еще монотонный, но не такой неприятный или гортанный.

— Господин государственный советник предложил, чтобы я переговорил с вами. — Вертен быстро представился. При упоминании о его профессиональной связи с Малером здоровяк заметно напрягся.

— Это по поводу несчастного случая с дирижерским помостом. Я хотел бы узнать, нельзя ли взглянуть на него.

Блауэр перевел взгляд с Вертена на Берту, затем вновь на адвоката, сложил мощные руки на выпуклой, как бочка, груди и медленно покачал головой:

— Боюсь, что нет.

— Вы отказываетесь разрешить осмотр? — поразился Вертен.

Блауэр опять резко качнул головой:

— Нет, совсем не поэтому. Мы убрали помост вчера. Теперь он уже превратился в щепки на нашей бутафорской фабрике. Мы мастерим новый.

— Не повезло, — пробормотал Вертен.

— Как вы сказали? — Блауэр приложил ладонь к уху рупором; суматоха вокруг них сделала замечание неразборчивым.

— Ничего, — ответил Вертен. — Просто было бы полезно осмотреть старый подиум, нет ли там каких-нибудь изъянов в конструкции.

— Ну, мы это уже проделали, разве не так? Мы не обнаружили ничего такого, кроме обычного износа и поломки. Мне думается, господин Малер соскользнул, сильно возбудившись во время репетиции.

Блауэр почти попал в точку, имея в виду недавнее саркастическое замечание Берты.

— Это все? — спросил Блауэр, уже порываясь сдвинуться с места. — Дел сегодня полно.

— Раньше произошел еще один несчастный случай, — напомнил ему Вертен, не обращая внимания на вопрос.

Блауэр вздохнул.

— Фройляйн Каспар, хотите сказать?

— Да, — подтвердил Вертен, — фройляйн Каспар и противопожарный занавес. Господин Малер едва избежал повреждений в тот раз, не так ли?

— Молодой певице повезло намного меньше, надо сказать. — Произнося эти слова, Блауэр непроизвольно вернулся к своему оттакрингскому выговору.

— Тем не менее два таких несчастных случая должны были обеспокоить вас.

— Мы отделались от рабочего сцены, ответственного за это, — пояснил Блауэр. — Я без конца твердил ему, что негоже седлать мертвую лошадь, да разве он будет меня слушать?

— То есть, я полагаю, вы хотите сказать, что не надо закреплять конец каната, не находящегося под нагрузкой?

Это произвело сильное впечатление на Блауэра.

— Точно. Вы служили рабочим сцены?

Вертен почувствовал, что покраснел при этом вопросе. Он заметил, что Берта прикрыла ладонью улыбку.

— Нет, — отрывисто бросил он. — Просто я хорошо начитан.

Блауэр не обратил на это никакого внимания.

— Звали его Редль. Никак не мог докумекать самое основное. После истории с противопожарным занавесом я уволил его.

— Вы говорите, что за падение противопожарного занавеса нес ответственность господин Редль.

— Конечно, он отрицал это. Но я после этого осмотрел все канаты. Все было закреплено неправильно. Мужик оказался бестолочью.

— А как можно встретиться с господином Редлем?

Блауэр, поморщившись, присвистнул.

— Только не поблизости отсюда, это уж точно. После этой истории он не смог найти себе места нигде в империи. У нас болтают, что парень смылся в Америку, где никто не знает историю его службы. Тем хуже для них.

Погода все еще была прекрасной, и они решили пройтись до квартиры Малера пешком. Однако тут же встал вопрос о еде. Утренний рогалик превратился в далекое воспоминание; Вертен не только чувствовал, но и слышал некое урчание, которое требовало внимания к себе.

— Ты, наверное, голодна, дорогая, — заметил он, когда супруги вышли из Придворной оперы.

Жена взглянула на него с улыбкой:

— Это должно означать, что муки голода испытываешь ты.

— Да, но я пытаюсь вести себя благопристойно по поводу таких вещей.

— По поводу голода? Я не поняла правил внешних приличий, относящихся к этому.

— Все, что нам требуется, так это уютная маленькая кабинка, порция шницеля и бокал охлажденного ветлинера.