Реквием Прометея - [11]

На тот момент, когда Огненные Драконы проникли в комнату и разошлись в стороны, в ней был только один обитатель.

— Мы привели тебя не для того, чтоб ты кого-то спасал, брат Эмек, — сказал Претор, стоя рядом с единственной занятой криокамерой.

Внутри, за подернутым кристаллами изморози стеклом, виднелся силуэт чужака. Мертвенно-спокойного и лишенного шлема. Миндалевидные глаза эльдар были закрыты. Его вытянутое, заостренное лицо походило и на мужское, и на женское и было странно симметричным. Поверх сегментированной брони, покрытой необычными, чуждыми рунами, чужак был облачен в мантию. Руки сложены на груди. Существо напоминало некое странное спящее дитя, на вид одновременно неприятное и обманчивое.

— Нет, никак не спаситель, — произнес Эмек, с новообретенным пониманием взирая на сыворотку в своей перчатке. — Я здесь в качестве палача.

— И теперь ты это знаешь, — нарушил тишину Ну'меан, не желая ждать ни секунды.

К криокамере тянулись трубы, закачивая растворы и газы, необходимые для того, чтобы поддерживать существо в состоянии анабиоза. Как и у всех остальных, у него имелась консоль, управляющая работой камеры. Маленькое гнездо, гостеприимно окруженное латунным кольцом, позволяло вводить добавки в смесь жидкого азота и жидкости, которые сохраняли жизнь обитателю камеры.

Претор положил руку на плечо Ну'меана.

— Подготовь его к тому, что должно быть сделано. Мы будем охранять вход. Если те, кто проник на корабль, недалеко… — он не договорил то, что подразумевал. Затем отдал Огненным Драконам приказ выйти и оставить Эмека и Ну'меана наедине с замороженным чужаком.

Тсу'ган удалился с неохотой, желая знать, почему этот единственный чужак так важен и почему они попросту не вогнали цепные кулаки в стекло и не убили его без всяких ненужных церемоний.

— Смерть чужаку, — тихо сплюнул он, уходя.

— Нервно-паралитический яд убьет мозг этого существа, — объяснил Ну'меан. — Смертоносный и быстродействующий, но его можно ввести только через латунное гнездо, — он указал на кольцо на консоли.

— Я думал, что моя миссия — оживить одного из наших потерянных братьев, — сказал Эмек, не понимая неуместность этой фразы и разглядывая неподвижное, чуждое тело эльдар. Он немного знал об этой расе и узнал в нем провидца, что-то вроде эльдарского колдуна. — Это существо насылало на нас свои психические эманации с тех пор, как мы высадились на «Протей».

— Да, — ответил Ну'меан с необычным спокойствием. Теперь, когда конец был так близок, он наконец успокоился. — Из-за воздействия варпа он привязан к кораблю — ибо это он, мужчина.

Претор чуял его, как и я, но я не говорил об этом. Криопроцесс — единственная вещь, сдерживающая эту тварь. Без него, даже при малейшем его нарушении, эльдар бы свободно обрушил на нас свое колдовство. Я потерял почти три тысячи людей на этом корабле, чтобы пленить это существо. Жестокая судьба ввергла нас в варп-шторм, как раз когда его пытались освободить сородичи-ксеносы. Я никак не мог помочь мужчинам и женщинам на этом корабле. Я также потерял боевых братьев. Мой приказ прекратить эвакуацию обрек их всех.

Даже теперь, когда минуло много лет, все эти жизни… все те, кого Саламандры поклялись защищать, — это остро ощущалось Ну'меаном. Возможно, провидец больше и не был военнопленным, но он по-прежнему был врагом.

Эмек заметно напрягся.

— Что надо сделать, чтобы убить его?

Ну'меан начал процедуру открытия порта для принятия сосуда. Он снял боевой шлем, чтобы лучше видеть и управлять консолью.

— Это займет лишь мгновение. Подготовь сосуд, — сказал он.

Эмек извлек его из перчатки и подготовил шприц на конце.

— Готов, господин.

— Уже почти… — начал Ну'меан, когда энергия, питавшая криокамеру, полностью отключилась.

Снаружи погас свет.

Едва развернувшись, чтобы войти обратно в помещение, Претор увидел, как апотекарий отшатывается от криокамеры, и вспышка дуговой молнии сбивает его с ног. Она вырвалась из стазисной камеры. Крик эхом отразился по всей комнате, и Эмек завертелся на месте и упал на пол.

Еще одна молния хлестнула, подобно плети, и по поверхности камеры прокатились бушующие волны психической энергии. Ну'меан пошатнулся, когда в него врезался разряд, но остался на ногах, защищаемый крестом терминатора.

— Назад!

Не желая подвергать новым испытаниям силу личного оберега, Ну'меан схватил Эмека за лодыжку и поволок его по полу.

— Штурмболтеры! — взвыл Претор.

Тсу'ган вступил внутрь и выпустил очередь. Взрывчатые снаряды остановились в нескольких сантиметрах от замерзшей крионической камеры и без всякого вреда детонировали в воздухе.

Взрывы отразились наружу, как будто наткнувшись на какое-то миниатюрное пустотное поле, и рассеялись, обратившись в ничто.

Ну'меан увернулся от очередного разряда молнии, практически вышвырнув Эмека через порог и бросившись из камеры следом. Переборка захлопнулась позади, и Претор тут же ее запечатал. По крайней мере, двери все еще работали, по-видимому, регулируемые другой частью внутренней энергетической сети корабля.

Несмотря на то, что камера была запечатана, а энергия все еще была отключена, Тсу'ган чувствовал, что видения возвращаются. Хотя логика твердила, что они нереальны, чувства восставали против этого. Они говорили ему, что он ощущает запах меди, видит, как тени сливаются, порождая врагов в длинном коридоре впереди, чувствует горький привкус серы, обжигающий небо.