Реквием по Германии - [58]

– Тогда вы должны позволить мне показать вам кое-что, – сказал он, глубоко затянулся, выпустил поверх головы терьера большое кольцо дыма и предложил: – Пора покурить, Линго.

После чего, к большому удовольствию хозяина, животное стало прыгать вверх и вниз, возбужденно втягивая наполненный табачным дымом воздух, подобно самому заядлому курильщику.

– Неплохая шутка, – улыбнулся я.

– О, это не шутка, – сказал Кениг. – Линго нравится хорошая сигара почти так же, как и мне. – Он нагнулся и потрепал собаку по голове. – Не так ли, мальчик?

Собака гавкнула в ответ.

– Ну, как бы вы это ни называли, мне сейчас нужны деньги, а не шутки. По крайней мере, пока я не вернусь в Берлин. Удачно, знаете ли, вы появились. Я тут сидел и думал, как бы мне продолжить с вами разговор о той работе.

– Всему свое время, мой друг. Сначала я хочу, чтобы вы познакомились кое с кем. Это барон фон Болшвинг, он возглавляет отделение австрийской Лиги объединенных наций здесь, в Вере. Это издательство, называемое «Австрийский ферлаг». В то же время он старый товарищ и, я знаю, не прочь познакомиться с таким человеком, как вы.

Я понял, что Кениг намекает на СС.

– Он связан с этой вашей исследовательской компанией, не так ли?

– Связан? Да, конечно, – признался он. – Точная информация – главное для такого человека, как барон.

Я улыбнулся и недовольно покачал головой:

– Что за город! Здесь говорят «прощальная вечеринка», имея в виду заупокойную мессу. Ваше «исследование» похоже на мой «импорт и экспорт», герр Кениг: красивая ленточка вокруг обыкновенного пирога.

– Не верю, что человек, служивший в Абвере, не знаком с такими необходимыми иносказаниями, герр Гюнтер. Тем не менее, если хотите, я раскрою вам свои карты. Но сначала давайте отойдем от бара.

Он подвел меня к уединенному столику, и мы уселись.

– Организация, членом которой я являюсь, – это объединение немецких офицеров, ее основная цель – исследования, простите меня, сбор информации относительно угрозы, которую представляет Красная Армия для свободной Европы. Хотя военные звания у нас используются редко, тем не менее мы придерживаемся военной дисциплины. Борьба с коммунизмом идет не на жизнь, а на смерть, и сейчас такое время, когда приходится совершать деяния, прямо скажем, не очень-то приятные. Но для многих старых товарищей, пытающихся приспособиться к современной действительности, удовлетворение от того, что они продолжают служить новой, свободной Германии, превыше щепетильности. И, кроме того, конечно, существуют щедрые вознаграждения.

Кениг, похоже, твердил эти слова или нечто в этом роде уже много раз, и я подумал, что есть немало старых товарищей, куда больше, чем я мог предположить, продолжавших борьбу.

Он говорил долго, однако большая часть сказанного им влетела мне в одно ухо, а из другого вылетела. Через некоторое время он осушил свой стакан до дна и предложил, если я, конечно, заинтересован, познакомиться с бароном. Когда я ответил согласием, он удовлетворенно кивнул и повел меня к бисерному занавесу. Мы прошли по коридору, а затем поднялись по лестнице на этаж выше.

– Это помещение шляпного магазина, который находится по соседству, – объяснил Кениг. – Владелец – член нашей Организации и разрешает нам пользоваться им для набора новичков.

Он остановился возле двери, тихо постучал и, услышав ответ, впустил меня в комнату, освещенную лишь уличным фонарем. Но этого скудного света оказалось достаточно, чтобы разглядеть лицо человека, сидящего за столом возле окна. Высокий, худой, темноволосый с проседью, чисто выбрит. Я дал бы ему лет сорок.

– Садитесь, герр Гюнтер. – Он указал мне на стул по другую сторону стола.

Я убрал с него пирамиду шляпных коробок, а Кениг тем временем прошел к окну позади барона и сел на широкий подоконник.

– Герр Кениг думает, что из вас мог бы выйти подходящий представитель нашей компании, – сказал барон.

– Вы имеете в виду, агент, не так ли? – сказал я, зажигая сигарету.

– Как вам угодно. – Я увидел, что он улыбается. – Но прежде, чем это может произойти, мне необходимо узнать кое-что о вашем прошлом, задать кое-какие вопросы, чтобы мы могли решить, как вас лучше всего использовать.

– Как в анкете? Да, понимаю.

– Давайте начнем с того, как вы вступили в СС, – сказал барон.

Я подробно рассказал ему о службе в Крипо и РСХА, а затем о том, как автоматически стал членом СС. Я объяснил, что поехал в Минск в составе карательной группы Артура Небе, но, не имея желания убивать женщин и детей, попросил отпустить меня на фронт, однако вместо этого меня послали в вермахтское Бюро военных преступлений. Барон спрашивал меня с пристрастием, но вежливо и казался настоящим австрийским джентльменом. Именно казался, причем только на первый взгляд. Скромность была какая-то наигранная, а в его жестах и манере говорить скрывалось нечто такое, чем любой истинный джентльмен вряд ли гордился бы.

– Расскажите мне о вашей службе в Бюро военных преступлений.

– Служил там с января сорок второго по февраль сорок четвертого, – объяснил я, – в чине оберлейтенанта. В мои обязанности входило расследование как русских, так и немецких зверств.