Рекуперация - [13]

— Полковник Серебряков, слушаю.

— Здравствуйте, Николай Трофимович. Мой оперативный псевдоним "Попаданец". Прошу о срочной встрече по очень важному делу. Поверьте, информация "горячая" речь о моём кураторе и ОЛИБ. Извините, что открытым текстом, иначе боюсь, что не смогу вас убедить.

Трубка помолчала, гебист переваривал услышанное. Наконец ответил ничуть не показывая своего удивления, вот ведь старая школа:

— Фамилия куратора?

— Старший лейтенант Соболев!

— Вы где территориально?

— Рядом с лабораторией, так вышло.

— Хорошо, запоминайте адрес, через час жду. Дайте три звонка, я пойму что это вы.

7. Петрушевский. Сила слова

Конспиративная квартира располагалась на первом этаже в трёх шагах от Большого дома на улице Войнова. Петрушевский сразу среагировал на старое название — в будущей России имя пламенного революционера-агитатора заменили на историческое — Шпалерная. Вход со двора по пологой железной лестнице к квартире к длинному приступку типа балкона. На три звонка дверь открыл Серебряков. Пригласил в комнату и предложил чаю. "Уже хороший знак", — подумал Петрушевский. Несколько мгновений мужчины изучали друг-друга.

— Видел вас четыре года назад, Дмитрий, повзрослели, — усмехнулся полковник, — если мерить мерками нашего времени. Рассказывайте.

— Сперва тезисно: ваш подчинённый, старший лейтенант Соболев Виктор Сергеевич, предатель и террорист. Он готовит взрыв лаборатории. Мотивы: амбиции, честолюбие, желание занять место заведующего ОЛИБ, а главное получить средства для восстановления объекта и разрабатывать прототип в своих интересах. Факты: Соболев задействует меня и Чистякова для доставки взрывчатки с часовым механизмом, также планирует вторую адскую машинку подбросить в квартиру Дооса в качестве компромата после теракта.

У Серебрякова брови полезли вверх, похоже, он ждал чего угодно, только не такого. Но сдержался, выдержки старому чекисту не занимать.

— Теперь всё по порядку. Но сперва откуда у вас информация о лаборатории и сотрудниках. Насколько я знаю, Соболев в дела секретного объекта вас не вводил, или я ошибаюсь?

— Давайте по порядку. В будущей жизни, полковник запаса КГБ Соболев, на частные средства спонсоров из олигархов в правительстве Ельцина, выкупил помещение и отстроил лабораторию по последнему слову техники. К началу нового века был создан прототип и начались испытания с участием переноса человека в прошлое. В работе лаборатории принимал участие Чистяков Николай Фёдорович. Из-за аварии в хозблоке у себя на участке, я впал в кому, а личина перенеслась в 1968 год. Спустя какое-то время попал в ваше поле зрения, не подозревая о том, что из-за сбоя системы по индивидуальной программе Соболева вернулся в прошлое. После выхода из комы, а это поздняя осень 2016 года, Соболев разыскал меня и предложил восстановить память. Обследовал в своём центре изучения проблем природы времени. Потом привлёк работе и стал влиять на меня в прошлом, я не сразу раскусил его планы. На днях должен я должен разыскать рецидивиста, у которого куплю два комплекта взрывчатки. Один экземпляр обязан доставить в камеру хранения на Финляндском вокзале, другой по адресу данному мне Соболевым, должен подложить в квартиру завлаба этот рецидивист по кличке Балабан. Кстати, вы должны были получить анонимку на Дооса. Соболев заложит взрывчатку в конце смены вечером 21 июня. Часовой механизм сработает ночью, точное время не знаю. Где-то так.

Николай Трофимович постукивал кончиками пальцев по стакану с чаем. Во время монолога Петрушевского сканировал его взглядом, словно прогоняя на детекторе лжи.

— Если принять на веру то, что вы мне рассказали, то возникает вопрос: это добровольная явка с повинной, ведь получается вы с Чистяковым пособники Соболева?

— Чистяков вообще не при делах, его Соболев использовал втёмную, а что касается меня, то тут вопрос сложнее. Как объяснить следствию, что я попаданец из будущего? Сказать по правде, Соболев мной манипулировал и влиял на подсознание, что меня, с точки зрения здравого смысла, никак не оправдывает. И всё же, как примерять закон к человеку из будущего? Меня можно нейтрализовать, устранить наконец. Но Соболев останется и найдёт других пособников или изменит план, например, тихо устранит Дооса и займёт его место? Червоточина в его честолюбивом мозгу рано или поздно займёт всё пространство и он, обладая машиной времени, может натворить много бед. Сейчас я разговариваю с вами, уважаемый Николай Трофимович не как двадцатидвухлетний пацан, а как зрелый аналитик из 21-го века.

— Но зачем громоздить такую конструкцию? Отказались бы и всё. Мы возьмём под наблюдение вашего куратора. Зачем взрывчатка? Уголовника достаточно просто проверить по нашему ведомству, никаких закладок в квартиру. Где логика, Дмитрий?

— А затем, что это не мои фантазии, а чёткий план врага, придуманный на холодную голову профессионалом, которого вы сами готовили и… проглядели. Если бы не наша встреча сейчас, произойдёт взрыв, начнётся проверка, у Соболева алиби, у Чистякова тоже, я вообще человек со стороны. Доос скончается во внутренней тюрьме в ста метрах отсюда от сердечного приступа. Дело о взрыве уйдёт в архив, Соболев вернётся в ОЛИБ или продолжит службу. Понимаете меня? Вы примеряете ситуацию к только что полученным знаниям. Во всей комбинации слабое звено только я. На мне доставка адской машины в камеру хранения и уголовник Балабан, подкинувший невиновному человеку страшный компромат. А так задержание с поличным, да какое резонансное. Контора выжмет из бывшего сотрудника все подробности, но он ни слова не расскажет о будущей машине времени, спроектированной в его центре. Не скажет потому, что этого не знает, ведь условия поменяются и лабораторией в будущем станет управлять другой человек.