Ректор поневоле - [31]
— С кем — с ней? — вполне естественно удивился Альберто.
— Ну… Я была уверена, — Нерисса не стала упоминать призрака, — что у тебя есть любимая женщина, к которой ты бегаешь по ночам.
— Нет у меня никого, кроме работы. С чего ты взяла?
Это выглядело подозрительно. И то, как он ласково гладил её по спине, прикрываясь штопаньем платья — ведь заклинание справилось бы с этой задачей за считанные секунды. И призрак тоже не назвал имя той самой зазнобы, из-за которой Нерисса воспылала ревностью и жаждой мести. И вообще, что-то во всём этом упрямо не сходилось.
Например, то, что руки Альберто явно не планировали останавливаться на спине, хотя он пытался сдерживаться — Нерисса видела, как напряглись плечи мужчины. А ведь он никогда не был особым ловеласом, и если его интересовала какая-то конкретная женщина, то больше никто другой даже не привлекал… И увольнять он Крессман почему-то не спешил.
— Платье уже в порядке, — напомнила она. — Так ты отправишь запрос относительно Марты Моулс?
— Отправлю, — кивнул ди Руаз. — Но я уверен в том, что она мертва. И, да… Лучше всё-таки отнеси эти бумаги Биурману поскорее, скажи, чтобы завтра к утру результат работы был у меня на столе.
Нерисса фыркнула. Вот же! Какой хороший был бы мужчина, окажись в нём чуть меньше неуместного упрямства. Властный шеф, чтоб его… Ещё и когда не надо!
Глава одиннадцатая
Альберто отправил запрос о Марте Моулс следующим утром, хотя всё ещё не понимал до конца, почему Нерисса так старательно настаивала на этом. Нашла о чём думать! Вчера из-за этой проклятой Марты, будь она неладна, едва не разбежались окончательно и бесповоротно! И, хотя ди Руаз понимал, что ему не следовало говорить как минимум половины всего того, что он всё-таки соизволил ляпнуть, теперь забирать слова назад было поздно. Да и он чувствовал себя для того поступка излишне, нет, даже чрезмерно гордым.
Нерисса обиделась не на шутку. Хотя она всем видом показывала, что конфликт заглажен, а из-за какого-то постороннего мужчины порядочные девушки и вовсе никогда не переживают, ди Руаз всё видел. Нет, ну почему все, а особенно Нери, считают его слепым и бездушным? Её дурное настроение он замечал прекрасно.
Впрочем, как не заметить, если секретарь сгребла все бумаги, которые следовало сегодня пересмотреть, все задания, которые надо было сделать, записала в соответствующий блокнот — и где взяла только?! — и умчалась к себе в комнаты. Ещё и так громко хлопнула дверью, что Альберто надо было оглохнуть, ослепнуть и потерять все тактильные ощущения, чтобы считать, что ничего не произошло, потому что под ним аж стул подпрыгнул!
Удивительная женщина, чтобы не сказать хуже!
Альберто чувствовал, как в нём планомерно вскипала злость — первое и самое явное последствие дурного настроения. И Марта Моулс, о которой ему талдычили едва ли не ежечасно, плотно засела в голову. А вдруг и вправду с нею что-то серьёзное связано?
Он сдвинул в сторону все бумаги и провёл ладонью по очистившейся поверхности стола. На дереве моментально выросла голограмма Змеиного Замка, уменьшенная, но со всеми подробностями. Был здесь и орган, защищённый волшебным куполом от погодного вмешательства, и крошившиеся постепенно стены, с которыми как-то надо управиться…
— И куда подевалась та исцеляющая магия, которая поддерживала замок столько лет в идеальном состоянии? — проворчал Альберто.
Он слышал о том, чтобы люди — ну, и не только люди, — воровали деньги, но чтобы стянуть весь волшебный резерв огромного замка? Это было даже не смешно! Альберто, во-первых, не представлял, что надо было сделать, чтобы заставить источник, прежде продуцировавший волшебство для восстановления замка, перенаправить, а во-вторых, как такой источник создать. В то, что зданию изначально было выделено определённое количество магии, а сейчас оно вдруг закончилось, он тоже нисколечко не верил. Так не бывает!
Мужчина забарабанил пальцами по столу, и голограмма, решившая, что он имитирует лёгкое землетрясение, моментально продемонстрировала, как выпадают из стен башни камни. Снаружи донёсся грохот, и Альберто вздрогнул, замахал руками и спешно развеял иллюзию. Неужели и вправду это подействовало на реальность?
Он вскочил на ноги, выглянул в окно и едва не швырнул проклятие в ворону, смевшую клевать замок. Птица, превышавшая размеры своих сородичей примерно в четыре раза, явно переевшая и зерна, и магии, и местных мышей, всё пыталась устроиться на самой изогнутой башне. Та не выдерживала её вес, и каждая попытка пристроиться заканчивалась выпадением очередного камушка.
— Пошла вон, проклятая! — рявкнул на неё ди Руаз. — И не кроши мне Змеиный Замок!
— Кар-р-р! — издевательски ответила ворона и попыталась пристроиться на следующем камне, уже поближе. Потом взглянула на Альберто, в один момент невесть чего испугалась, залопотала крыльями в воздухе, застыла на месте на несколько секунд, что было совершенно несвойственно для птиц, и с такой скоростью умчалась прочь, что ди Руаз даже засомневался, стоит ли ему оборачиваться.
Вороны, тем более перекомленные магической энергией, уж точно не относились к классу пугливых существ. Альберто не считал себя настолько страшным, чтобы даже поцарапанным лицом испугать наглую птицу и заставить улететь. А это означало, что за его спиной сейчас стояло нечто такое, что могло согнать с шеста даже мёртвое пугало.
Он преследует её. Мечтает её вернуть. А моё сердце замирает каждый раз, когда я вижу его. Он — моя страсть, моя любовь, моё наваждение. Он — бывший муж моей мачехи, ненавидящий моего отца и всю мою семью… А я готова на все, чтобы быть рядом с ним.
Хотела всего-лишь запустить фейерверк — а попала в иной мир, да еще и вместе с друзьями. Теперь у меня есть магия, которую я не контролирую, но друзьям этого «счастья» не досталось. Теперь мне придется защищать их и себя! Если бы на этом все мои беды закончились — они только начались. Мы приземлились посреди новогоднего ритуала, и все дары достались мне. Знать бы как за все это расплатиться, оставшись живой и невредимой! А еще заносчивый дворянин, который крутится рядом, обвиняет меня во всех смертных грехах и хочет, чтобы я стала его женой.
Я была лучшей в любимой академии, пока на последнем курсе не появился таинственный новичок, завоевавший доверие всех преподавателей. Но я уверена, что он что-то замышляет и не так хорош, как кажется. Ведь в академии по-прежнему орудует антимагическая группировка! Что, если он один из них? Я выведу его на чистую воду!
Встретить свою истинную пару — самое счастливое событие в жизни ведьмы. Только не в моей! Потому что моим истинным оказался инквизитор, который однажды едва не сжег меня на костре. Теперь он нагло поселился в моем доме, претендует на моё имущество, ещё и зовет замуж… А я не имею права отказаться, потому что иначе потеряю все! Но я не сдамся: разорву связь истинных, верну своё и выставлю этого инквизитора за дверь! Беда лишь в том, что мои чувства хотят другого…
Котэсса лучшая на своём потоке, и даже четвёрка в зачётке для неё — оскорбление… И серьёзный удар по стипендии. Только вот Сагрон в старательных студентов не верит и готов испортить жизнь на экзамене! Но ожидал ли мужчина, что Котэсса выполнит его задание? А что он сам, загадав заклинание не по силам, будет привязан к Тэссе проклятием? Теперь у Сагрона, знатного ловеласа, два варианта: на год забыть о женщинах или соблазнить Тэссу. Но если он считает второй вариант лучшим, то глубоко ошибается!
Бриана всегда мечтала вырваться из дома отчима-орка и вернуться к людям, но не думала, что это будет так. Защищая младшую сестру, Бри вместо неё отправилась на таинственный отбор невест. Но оказалось, что в письме ошибка, и их приглашали не жениться, а учиться. Дворец оказался Международной Академией Магии, красавец-жених — куратором группы… А ведь Бри, в отличие от сестры, почти не умеет колдовать! В академии что только не творится. Оборотень коварный завёлся, вампиры шастают, слухи ходят, что отбор таки идёт, а жених замаскирован… Бриана твёрдо намерена узнать правду, раскрыть все тайны и ни в коем случае не выйти замуж!
Музы, которые продаёт Дьявол – ущербные. Эти твари сводят с ума. Они свистят в голове, свистят, свистят!..
Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок — кто их только не пишет теперь, на всех языках! — стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши… Чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности. Алексей Алехин, главный редактор журнала «Арион».
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Любовь вашей жизни чересчур идеальна? Приглядитесь к ней повнимательней. А то кто знает с кем вам приходится иметь дело.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)