Рекрут - [45]

– Ранец-то твой все едино весь изодран. Что если сделать из него рожу, а?

– Какую еще рожу?

Они остановились, переводя дыхание.

– А как из тыквы. Рожу в ём вырезать, свечку али лучину вставить. Мы так девок по ночам пугали.

Никак не ожидал Денис услышать от серьезного Нифона такое предложение. Ладно бы от баламута Фимки.

– Прикалываешься?

– Чего?

– Где ты тут девок возьмешь, чтобы пугать?

– Дионис, понятно же, что мы не сможем завалить проход. А рожа их хоть как-то задержит. Вот ты, когда впервые тут шел, увидел бы рожу с огненными глазами, а? Небось штаны стирать пришлось бы?

– Мне, когда я тут первый раз шел, пофигу все рожи были. Я бы подумал, что это глюк и прошел бы мимо, – ответил попаданец. Однако про себя решил, что если ничего более путного не придумают, то от нечего делать можно будет и рожу замастрячить. А потому, снова двинувшись в путь, спросил: – Как ты собираешься огонь в ранце разводить? Тыква-то сырая, а ранец кожаный, вмиг загорится.

– Мы его в воде как следует намочим, – на ходу придумал Нифон.

Дойдя до места, еще раз обсудили возможность устроить обвал. Даже потыкали штыком меловой свод, отколов несколько маленьких кусочков. Из-за источника мел в пещере был влажным, оттого более вязким. Обдумали и версию с запрудой. Но слишком уж высокие насыпи нужно было бы делать во всех проходах, чтобы вода поднялась на значимую высоту. В конце концов Нифон содрал с товарища ранец и принялся вырезать имеющимся у него ножом рожу. Денис по старой памяти соорудил котомку из ветровки и наблюдал за действиями затейника. Тот уже подставил вконец изувеченный ранец под стекающие со стены струи воды.

Некоторое время сидели молча. Вспомнилось, как в детстве клеили из туалетной бумаги паутину в подвале дома, чтобы напугать сантехников. Залепить бы такой паутиной туннель – турки точно испачкали бы шаровары.

Когда ранец намок как следует, Нифон установил его в туннеле, ведущем в сторону лога и положил перед ним горящий факел. Прошли вперед метров двадцать и обернулись. Рожа получилась весьма комичная и в тоже время жутковатая. Трепещущееся пламя создавало впечатление, будто рот и глаза постоянно находились в движении – то открываясь шире, то слегка прикрываясь.

– Ты убери пока это чудо, – сказал попаданец. – А то вместо турок старшина с Фимкой обгадятся.

Только Нифон убрал пугало, как из туннеля ведущего к реке донесся далекий звук выстрела. Ребята замерли, не зная что думать. Вернее, у обоих возникла одна и таже мысль, но подсознательно они гнали ее, не желая признавать, что единственный путь отхода отрезан.

***

Семен чувствовал себя неуютно. Сколько еще предстоит ему сидеть здесь в одиночестве? Куда увел Нифона этот Дионис? Что если они все сгинут в этом подземелье? Он даже не мог представить, что будет делать один.

Внимание дозорного привлекли выстрелы, прозвучавшие со стороны уже почти отстроенного заново моста. Оттуда бежали какие-то люди. Бежали трое. По ним стреляли турецкие солдаты. Вот упал один из беглецов. Вот пуля зацепила второго. Однако он вновь поднялся и побежал. Но бежал уже не так лихо, постоянно хватаясь правой рукой за бок. После очередного выстрела беглец взмахнул руками, замедлил шаг и, запрокинув голову, будто увидел что-то в небе, завалился на спину. Третьему повезло, он достиг кустов прибрежного ивняка и нырнул в них. По перемещающемуся шевелению веток Семен видел, что беглец движется прямо в направлении оскорины. Видел он и десяток турок, кинувшихся в погоню.

– Ёшкин кочерыжкин, он же басурман прямо сюда выведет, – забеспокоился солдат и принялся лихорадочно соображать – что предпринять? Если останется сидеть в ветвях, то его могут и не заметить. Но вытоптанный участок у старого дерева наверняка привлечет внимание. А зияющий чернотой вход в подземелье и вовсе сразу бросится в глаза.

Нервы Семена не выдержали, и он поспешно начал слазить на землю. Бегущие турки увидели его. Один даже остановился и выстрелил, но слишком велико было расстояние. Спустившийся с дерева солдат вновь растерялся, соображая куда бежать. Мрачное подземелье его пугало, но зато там находились товарищи и надежный старшина Григорий Антипыч. Ежели убегать по ивняку, то его могут и не заметить, ведь преследуют-то другого. Догонят, да и успокоятся – Семен не знал, что турки заметили его, когда он слазил. А вот туннель не пропустят. Там ловушка.

Солдат уже сделал первый шаг, собираясь драпануть вдоль берега по ивняку, как его окликнул хриплый голос:

– Семен!

Новобранец обернулся и увидел Тимофея. Тот, выбежав из кустов, прислонился к стволу оскорины и тяжело дышал.

– Ты… как…здесь? – спросил он изумленного солдата, пытаясь отдышаться. – Где… наши?

Семен машинально указал на вход в подземный туннель. Продолжая хрипло дышать, Тимофей какое-то время смотрел в черноту проема.

– Что это? – наконец спросил он.

– Т-там это, там нора. Выходит ашни к тому хутору…

– Пошли, – прервал его беглец, ибо уже слышался треск кустов и приближающиеся голоса преследователей.

Они нырнули в проем. После яркого солнечного света в подземелье царила кромешная тьма. Тимофей сразу споткнулся о корень и упал, сбив пирамиду из трех трофейных ружей. Машинально подхватив одно, он ринулся в темноту и снова загремел, наткнувшись на тюк турецкого обмундирования.