Реконструкторы - [9]

«Гранит науки» давался Игорю легко, если дело касалось языков, истории, географии, литературы и не затрагивало такие сферы, как математика или физика. Изучению скандинавской лингвистики и культуры способствовали также участие в движении реконструкторов и увлечение тяжёлой музыкой, да и вообще, ярко выраженный гуманитарный склад игоревого ума. Игорь мечтал стать филологом, переводчиком, возможно даже дипломатом, собирался по окончании университета обязательно посетить страны Скандинавии, чтобы пообщаться с «носителями» и познакомиться, так сказать, с предметом изучения непосредственно. Однако… никогда не думал, что владение мертвыми диалектами может понадобиться столь скоро и в столь своеобразных обстоятельствах.

Ибо он понял, что сказала ему девица.

«Arrayven», – означало «живой», насколько он смог уловить. А «Gersen farmant», по всей видимости, «Герсен лечил». Значение слова «герсен» Игорь определить не мог, возможно, это было имя, или одно из названий местного медицинского персонала. Как бы там ни было, общий смысл фразы, оказался рекону доступен и он, пораженный только что сделанным открытием, автоматически воздел руки в универсальном дипломатическом жесте – вверх, раскрытыми ладонями в сторону собеседника.

Жест значил: «Мир. Я безоружен».

Девица премило улыбнулась и кивнула, прикрыв глаза. Было видно, что она поняла этот «жест миролюбия». Смуглянка кинула ему полотенце, поставила ковшик на стоящую рядом тумбу, сказала: «Waiter!»[5] и вышла.

Вытерев влажные грудь и лицо, путешественник осмотрелся.

Он лежал на металлической кушетке в небольшой узкой комнате, стены которой были оклеены светло-красной бумагой с серыми и черными полосами. С потолка смотрели грубые деревянные балки.

Потолок, двери, плинтус, и доски пола покрывала кроваво-красная краска одного тона с тем лишь отличием, что на полу эмаль уже сильно истёрлась человеческими ногами. Игорь отметил, что с красным цветом в убранстве наблюдается некоторый перебор.

Кроме дощатой кушетки, судя по жесткости, застеленной тонким матрасом и ветхой простыней, в комнате находились длинный стол, стулья, стоящие у стола и вдоль стен, небольшой платяной шкаф, тумба и несколько книжных полок. Часть комнаты, наиболее удаленная от двери, отгораживалась также деревянной стойкой и шторой. Возможно, заключил Игорь, то была раздевалка.

Свет заливал комнату через широкие прямоугольные с небольшими форточками в верхних углах. Форточки закрывали старые от грязи москитные сетки, приклеенные или прибитые к раме гвоздями…

Глядя на сеть, Игорь неожиданно вспомнил вчерашний день. В мозгу запрыгали хаотические картинки.

Кушетка, красно-серая комната, сексуальная смуглянка, говорящая по-исландски, могли каким-то фантастическим образом оказаться лагерем спасателей, экологов, туристов, охотников, иностранных реконов, наконец, – то есть чем-то связанным с его прошлой жизнью.

Но только не то, с чем он столкнулся вчера. Разумеется, если это не было бредом.

Нахмурившись, Игорь стал восстанавливать прошлое в памяти.

Расставшись с Семеном, он отправился по дороге. Картинки этого куска времени проявлялись довольно смутно, возможно, сказывались усталость, голод и некоторое раздражение, с которыми викинг Игар оставлял единственного спутника. Хотя он искреннее сочувствовал Семёну, но одновременно злился на случайного товарища: кто же отправляется на реконструкторский конвент в плохо подобранных сапогах?..

Крепкие ноги самого Игоря уверенно маршировали по влажной дороге, усталость и голод уже давали о себе знать, и чем дальше Игорь удалялся от моста, на котором оставил Семена, тем больше жалел о принятом решении. Оставить единственного товарища казалось сейчас глупостью. Впрочем, успокаивал он себя, ровно через час он повернёт назад, вернётся к товарищу, а дальше они подумают, что делать.

Пройдя очередной поворот, Игорь увидел развилку. Красная дорога делилась здесь надвое. На стыке дорог стоял столб с указателем. Обрадованный Игорь бросился к нему, чтобы прочитать, но на тонкой деревянной дощечке была только странная цифра «9» и стрелка.

Ни названий пунктов, ни расстояний, только украшенная необычной завитушкой девятка. Красноречие столбовой надписи окончательно вывело Игоря из себя. Одна полоса дороги заворачивала на северо-запад. Теоретически – на Дегтярск. Вторая уводила к югу, в совершенно неизвестном для Игоря направлении. Достав карту, рекон только сплюнул. Дорога, по которой он шел, никак не стыковалась с географией, нарисованной на бумаге. Выбрав направление «на Дегтярск» и всё ещё на что-то надеясь, Игорь быстрым шагом двинулся на северо-запад.

Но когда отведённое им самим на движением время подошло к концу Игорь прошёл километров шесть-семь в выбранную сторону – а двигался он быстро – и почти окончательно пришёл к выводу, что никакого Дегтярска здесь нет, а вокруг – творится полная чертовщина.

Прежде всего, за этот час он не встретил совершенно никаких признаков цивилизации, кроме столба, что было невозможно, если считать, что они находились в окрестностях крупного современного города. Телефон по-прежнему упорно молчал. Однако это были только цветочки по сравнению с открытием, которое ждало Игоря впереди.