Река жизни русло не меняет. Книга 2. Бог - [28]

Потом Стас вспомнил Рената. Вот кто ему поможет! Руков знал Рената давно, ещё с тех пор, когда тот входил в верхушку люберецкой братвы, в шальные девяностые. Стас плохо помнил, как они познакомились. В какой-то компании, но в какой — память не подсказывала. Потом как-то плавно Ренат отошёл от бандитов. Надо заметить, что он был весьма умным человеком. И, как правило, из братвы можно было выйти только на кладбище, но Ренат был исключением из этого правила. Как ему это удалось, и сколько он внёс в общак братве, никто не знает, но уже к концу девяностых он полностью отстранился от бандитов. И, что самое интересное, его не трогали ни братва, ни блатные, ни милиция. Позже он женился на довольно скромной девушке, кажется, провинциалке и довольно скромно жил. У него был какой-то небольшой бизнес. Стас с ним продолжал встречаться, иногда они собирались семьями. Руков иногда в шутку спрашивал Рената о том, что не жалеет ли он, что оставил шикарную жизнь: кабаки, деньги, девочки. На что тот всегда отвечал, что девять из десяти его бывших друзей уже на кладбище, и то, что он, без сомнения, оказался бы в этой девятке, так как имел ощутимый вес в люберецкой братве. Он так и продолжал жить в Люберцах, и Стас помнил его телефон и адрес.

На станции Руков купил карточку для таксофона и позвонил Ренату. Трубку подняла его жена Лена. Руков, когда отвечал на вопрос, о том кто звонит, чуть не назвался Стасом, но потом вовремя вспомнил и сказал в трубку:

— Лена? Здравствуй Лена, это Иван звонит.

— Иван? Иван Травин что ли?

— Он самый.

— Тебе, наверное, Ренат нужен?

— Так точно.

— А его нет дома, он куда-то уехал после обеда, и до сих пор его нет.

— Слушай, Лена, ты не можешь с ним связаться по мобильнику, он мне срочно нужен.

— Могу, но он не любит, когда я его вызваниваю, просит звонить только в крайнем случае.

Стас быстро спохватился — он стал грузить Лену своими проблемами, даже не поинтересовавшись, как живёт она.

— Ты прости меня за бестактность, как вы там поживаете?

— У нас всё хорошо. Вике уже два года исполнилось.

— Да? Поздравляю!

— Спасибо. А через три месяца ждём ещё пополнение.

— Ну, молодцы! — искренне порадовался Стас за товарища.

— Ты перезвони минут через пять, хорошо?

— Хорошо.

Через Лену они договорились с Ренатом встретиться. Вернее, Ренат заедет за Руковым на станцию, которую он назвал. А чтобы Стасу не светиться на станции, Ренат предложил ему выйти на близлежащее шоссе и пройти в сторону Москвы, до третьего дорожного знака, там спрятаться и ждать его.

Руков так и сделал, и прождал у знака часа полтора. Потом он увидел, как невдалеке, у соседнего дорожного знака, остановилась машина. Из неё вышел человек, постоял, затем сел обратно и подъехал к месту, где находился Стас. Смеркалось. Из автомобиля вышел Ренат (он был один) и позвал Стаса.

— Иван, Иван, ты здесь?

— Здесь, — отозвался Руков, подходя к машине.

— Я взял тебе одежду, надень её. Вдруг милиция остановит, чтоб в глаза не бросался. Вот такие пироги, — закончил он своей любимой присказкой.

Стас взял одежду Рената, они были приблизительно одного роста и комплекции, зашёл в подступающий к трассе лес, переоделся, а свою робу скрутил и положил под поваленный ствол дерева.

По дороге разговорились. Ренат рассказал, что уже в мыслях похоронил его, потому-то приятно вдвойне, что Иван жив и сейчас едет с ним в машине.

— Я тебя сейчас отвезу на одну квартиру, правда, там нет особого комфорта, но зато никто тебя там не побеспокоит. Её купил один бизнесмен, но никак не возьмётся, чтоб сделать приличный ремонт. Вот такие пироги, Иван.

— А бизнесмен из бывших? — Стас имел в виду братков.

— Ну, а то откуда же, конечно, из бывших! Очень удачлив был. Два раза его заказывали. Первый раз неделю в реанимации висел между жизнью и смертью. А во второй раз его зацепили, но не сильно — он притворился мёртвым. Потом связался со мной, и мы подсунули вместо него мёртвого бомжа, а ему устроили пышные похороны. Сейчас живёт под чужой фамилией.

— И давно так живёт? — эта тема особо интересовала Рукова.

— Да уже восемь лет.

— Да-а-а, вот такие пироги, — вставил Стас любимую поговорку Рената, тот только усмехнулся в ответ.

Руков тогда ещё подумал: «Видно, и мне придётся жить под чужой фамилией долго, а может и всегда».

— Что тебе сейчас надо? — вопросом Ренат вывел Стаса из задумчивого состояния.

— Паспорт и денег.

— Денег много?

— Да, нет тысяч двадцать-тридцать.

— Зелёных?

— Да нет, что ты. России.

— А, ну это не сумма! Я тебе её и сейчас дам.

Как только они вошли в квартиру, Ренат действительно дал Стасу 30 тысяч российских рублей.

— Паспорт я тебе послезавтра привезу. Вот тебе мой мобильник, — и он написал на клочке бумаги номер.

— Вот такие пироги. Давай я тебя сфотографирую на паспорт.

Небольшим цифровым фотоаппаратом Ренат сфотографировал Стаса анфас.

— Если тебе ещё что-то нужно будет, звони.

— Я тебе что-нибудь должен, Ренат?

— Ай, да не заморачивайся ты! Ведь ты тоже мне тогда помог, помнишь?

Руков, конечно, помнил, как лет пятнадцать назад помог тогда ещё братку Ренату. В то время Стас учился на третьем курсе. И как раз тогда, Ренат, что называется, влип. Его подставила конкурирующая группировка с помощью девушки, которой он доверял и с которой встречался. По подставе выходило, что Ренат сливает информацию, а по-простому — «стучит» в органы. Улики тогда были сфабрикованы, но достаточно умело и тонко. Ренат сам его тогда нашёл в МГУ и выложил свою проблему. И помог ему тогда студент Иван Травин. Студенту же объяснил, что к чему его декан. Он писал докторскую диссертацию по теме, близко связанной с Ренатовой проблемой. И с помощью консультаций декана Стас раскрыл эту подставу. Он очень спешил, и не напрасно, потому что в любую минуту Рената его же кореша, могли начать пытать, а под пытками человек может согласиться со всем, что ему предъявляют. Здесь всё зависит от изощрённости пыток и степени садизма палачей. Сталинское время и все тогдашние политические процессы — красноречивое тому подтверждение. Тогда Стас спас Рената от смерти, страшной смерти. Но и дружить они тогда не стали, Рукову не нравилась тогдашняя «профессия» Рената.