Река жизни русло не меняет. Книга 2. Бог - [17]

Думая так, Стас был прав и не прав одновременно. Прав в том, что Лёшка действительно страховал Юру. Но у него была специальная тревожная кнопка в мобильнике. Нажав её, он сразу же вызывал сюда спецгруппу, которая прибывала в течение 10—12 минут. Но стрелять в живых людей его не учили. У Рукова оставалась ощущение, что есть ещё какие-то невидимые меры предосторожности, которыми подстраховался Рябов: не так он прост, чтоб положиться только на одного человека.

Было ещё одно обстоятельство, которое впоследствии сыграет очень важную роль в нашем повествовании. В трёх километрах от этого коттеджа находилась глубокая топь. Там было захоронено восемь трупов, все они были жертвами Рябова. Об этой топи не знал никто, кроме Юры и самого полковника. Так, во всяком случае, думал Рябов. Но когда, пять месяцев назад, прятали последний труп, Лёшка выследил эту топь.

Стас продолжал обдумывать своё незавидное положение. Единственная, кто может ему помочь, — это Лера. Но это очень ненадёжный союзник, капризный и взбалмошный. «Во всяком случае, другого нет», — подумал Стас. Сейчас он почти не молился, а только вспоминал Дашу. А прошлой ночью, ему приснилась Маша. Он укорил себя, что почему-то мало о ней вспоминал, особенно после его похищения. «А ведь она прикрыла меня от пули, за мою жизнь она отдала свою», — подумал Руков, и совесть пролилась в его душу чувством вины. Но было и чувство благодарности покойной жене, за её самопожертвование.

«А ведь и Божий Сын отдал Свою жизнь за мою. Маша закрыла собой меня от пули, а Он закрыл передо мной дверь в ад и открыл дверь в небо, — размышлял Стас, — и не даром Господь называет Себя дверью. Кто с верою к нему обращается и старается жить по Его заповедям, того Он спасает от вечного осуждения и дарует вечную жизнь в Его присутствии, то есть в раю».

Такие размышления вызывали тёплую волну в душе Рукова и ощущение свободы и полёта. Такое же он испытывал во время некоторых горячих молитв. Иногда это чувствуешь, когда молишься, иногда нет. Как говорил Виктор Иванович, такие ощущения теплоты и лёгкости, говорят о переживании присутствия Божия. Хотя, конечно, если этого не чувствуешь, это вовсе не значит, что Бог не слышит твою молитву или Его нет рядом. Но сейчас Стасу молиться не хотелось и заставлять себя это делать тоже не было сил. Так прошло несколько дней.

Даша прожила у Глушковых чуть больше недели. На работу ей ходить уже не надо было. Она пробовала помогать Ольге Петровне по хозяйству, но та и слышать об этом не хотела.

— Но мне же надо двигаться, это полезно и для ребенка, — пробовала настаивать Даша.

— Так сходи в парк, поброди. Позвони какой-нибудь своей подруге, они же у тебя есть?

Этот вопрос жены пастора заставил Дашу задуматься. Не сказать, что бы старые подруги от неё отвернулись, после её обращения к Богу, просто появились у неё другие интересы, мечты и заботы. Раньше у Даши со старыми подругами были сходные интересы и мечты, а сейчас стали разные. Это не оттолкнуло подруг, а просто отдалило. Она продолжала всё так же молиться за Стаса, не считая ежевечерних молитв за него с Глушковыми.

Этим вечером ей было особенно тоскливо, не было рядом мужа, но больше всего угнетала неизвестность. К восьми часам приехал Виктор Иванович. Он встречался с братьями из их церкви уже третий раз за последние два месяца. Они решали, где строить дом молитвы. Отсутствие своего церковного здания было очень неудобным: аренда в любой момент могла закончиться, в ней просто власти могли отказать, и где тогда собираться? А братья как раз решали, каким путём пойти при постройке собственного дома молитвы. Основных возможностей было две. Первая — купить подходящий частный дом и перестроить его в дом молитвы на 120—150 посадочных мест. Вторая — взять участок земли в горисполкоме и строить с нуля.

Братья уже третий раз собирались, спорили, решали, но придти к единому мнению не могли. Были плюсы в первом и втором случае, а так же были минусы в обоих вариантах. Быстрей и дешевле перестроить частный дом, к тому же место облюбованного дома было удобным. Но в таком случае дом получался небольшим, и через 8—10 лет нужен будет другой. Если же строить дом молитвы на выделенном участке, то его можно было бы построить и на 300 и на 350 посадочных мест, но это будет гораздо дороже. И ещё очень важная деталь: горисполком выделяет участок под строительство в неудобном месте.

Принимать решение было необходимо, чтобы начинать действовать, конец весны — как раз время для начала стройки. Но братья разделились почти поровну, и ни одна из сторон не хотела уступить другой стороне.

Виктор Иванович и сегодня пришёл усталый с братского собрания. Ужинали почти молча, перебрасывались незначительными фразами. Суть вопросов по строительству знали все члены церкви. Но в самой семье Глушковых старались об этом не говорить, жалея пастора.

После ужина Виктор Иванович попросил Дашу придти в его кабинет для разговора. Что-то официальное промелькнуло в этой его просьбе. В кабинете пастора, кроме полок и шкафов с книгами, стоял письменный стол, а так же один стул за столом — для хозяина, и ещё три стула напротив него — для гостей. На эти три стула и указал Виктор Иванович Даше, а сам сел за стол.