Река (Свирель вселенной - 3) - [6]

Абрамов хочет посмотреть, но только произносит: "Гм", - и тяжело выходит. Майор разглядывает листки. Лалыка, слегка изогнувшись, стоит рядом. Майор кивает.

- Весь в химерических фантазиях, - говорит Лалыка и взглядывает на Меньшикова, чтобы убедиться: он здесь, не обернулся какой-нибудь иллюзией и не исчез.

- Хорошо, - сказал майор.

Лалыка засовывает папку под мышку и уходит. Майор предлагает Меньшикову сесть. Черные глаза майора, кажется, видят, как бьется сердце дезертира. Меньшиков садится, рассматривает поверхность стола, затем карту, свободную от Абрамова.

Байкал похож на спеленатого младенца. Этому младенцу миллионы лет. Престарелый младенец. Меньшиков с майором находятся где-то у его изножия. По всей стране чернеет сеть дорог. Или система коридоров? И всюду стрекочут пишущие машинки, скрипят половицы, хлопают двери, увесистые печати отмечают чью-то судьбу. Меньшиков понимает, что еще долго будет блуждать в этой сети. Майор снова рассматривает рисунки. Желтовато-парчовые веки прикрыты, словно створки диковинных раковин.

...Толчок. Узкий нос рассекает течение. За городом еще один мост железнодорожный. Мост с обеих сторон закрыт железными гигантскими конструкциями. Из домика на краю моста выходит человек в оранжевой безрукавке. Смотрит. Пахнет железной дорогой. С моста прозрачной кисеей летят капли. Шелестят, касаясь реки...

- Видно, вода грязная? - спрашивает майор. -Рыбы на деревья полезли.

Меньшиков не отвечает. Майор еще некоторое время смотрит на рисунок и откладывает его. По столу звякает металлический браслет часов.

- Сколько ты прослужил в заповеднике?

Меньшиков отвечает.

- Восемь?.. Кто там сейчас директором?.. Мм. Браконьеры шалят? А раньше было. Настоящая война. Был такой браконьер Кобель. Наш охотник-учитель о нем книжку написал. Читал?

- Нет.

- Он егерей за нос водил. Лыжник хороший был. В пропасти съезжал. Егери думали, убился. А он снова соболя бьет. Но кончилось тем, что сам на службу в заповедник поступил. А? Как Павл.

Меньшиков молчит.

- Так бывает, - говорит майор. - Упирается человек, норовит в сторону, а это его фарт, как говорится. Ты горожанин?

- Да.

- Как же у нас оказался?

- Как-то.

- За чистой водой или за бронью? Раньше бронь давали лесникам. А теперь нет. - Глядит с полувопросительной улыбкой. - Так бы и служил в своем заповеднике. - Ждет, что ответит Меньшиков, но тот молчит. - Зверя тоже охранять надо. Вот у нас раньше здесь, на юге, фазаны водились. Теперь на охоту выезжаешь - попробуй увидеть.

- Не выезжайте.

- А охота пуще неволи? Мой дедушка охотился, отец. Уже в крови это, а? Теперь, конечно, такой надобности нет. А раньше как без этого? Дедушка две семьи содержал, свою и брата, зарубленного семеновцами. В горах вялил мясо, на лодке сплавлял. Жили. Но как-то марала не взял. Заночевал в дельте Селенги на островке, в разлив. Под утро смотрит: с оленем ночевал. Но не тронул, поплыл. Потом спохватился, а островка уже не нашел. Злой тенгри его попутал. Как ты думаешь?

- Или добрый.

Майор улыбается, грозит пальцем.

- Э-э. Что еще мог сказать лесник. Но о семьях ты подумал?

- Он сам забыл.

- Зато потом локти кусал. От скороспелых решений часто потом зубы сводит. Но - единственная настоящая ошибка, говорил Конфуций, не исправлять своих прошлых ошибок. Как ты думаешь?

Меньшиков пожимает плечами. Майор смотрит на рисунок.

- Кстати, а что у собаки одна нога?

- Это не собака.

- Не собака? Кто же?

- Бык.

- Бык? А рога где? И на одной ноге. Что за порода такая??

- Древнекитайская.

- Ааа. - Прищуривается. - Бык восьми бессмертных? Или Лао-цзы?

- Нет.

- А что же за бык?

- Музыкальный. Из него барабан сделали.

- Музыкальный? - спросил майор. Он полез в карман, вытащил портсигар, изукрашенный желтыми, зелеными и красными узорами. - Интересуешься?

- Чем?

Бадма Иванович кивнул налево.

- Культурой соседа.

- Да, - сказал Меньшиков.

Майор вставил сигарету в черный мундштук с серебряным кольцом. Вспыхнула спичка.

- Мм, - сказал майор, затягиваясь. - Музыке в старом Китае придавали большое значение. Музыка должна была обуздывать дикие нравы... Что же ты читал?

Меньшиков сказал.

Майорские раковины почти закрылись. На лице играли блики.

- Твои наставники, можно сказать? - проговорил он, не раскрывая желто-парчовых раковин. - Хиппи Поднебесной, можно сказать. - Он взглянул на Меньшикова с улыбкой. - Тебе нравятся?

Меньшиков кивнул.

- Понятно, - сказал майор, - почему ты не веришь в закон.

- Почему? - растерялся Меньшиков.

- Ведь это философы хаоса и беззакония.

- Нет, - сказал Меньшиков, - я верю...

- Но убегаешь от закона. - Майор засмеялся. - Может, в этом и дело?

- В чем? - не понял Меньшиков.

- В том, что ты с самого начала убегаешь от закона. И таким образом твой беззаконный поступок закономерен. То есть, я хочу сказать, что уже и не так важно, что заставило тебя в данном случае поступить так. Или ты готов назвать конкретные обстоятельства? Фамилии?

Меньшиков отрицательно покачал головой.

- Я так и думал. И я сразу почувствовал здесь идеологию. Как бы так сказать?.. Идеологию бегства. Да, Меньшиков?