Река - [6]

Шрифт
Интервал

Осуждать его не за что. Признать Панькину песню сразу могла только женщина, или обладатель бесстрашного слуха, свободный витязь, пророк.

Панька пел. Неподалеку боги били посуду. Вздыхала земля, остывающая без любви. Алексеев Гога летел ввысь, как жаворонок.

А в песне той, Панькиной, не было ни поцелуев, ни страстных объятий, она была печальна и ничего, кроме горя, не обещала.

Васька Егоров неосознанно потянулся, чтобы стереть с Зойкиных пальцев пролитую мадеру, и его рука осталась лежать на Зойкиной.

Сердцу его стало прекрасно-больно. Переносица ныла, схваченная удушьем. В голове толклись и кружились ласковые полуслова, из которых нельзя сложить фразу, но можно связать венок.

Зойка и Василий Егоров одновременно встали и на негнущихся, сведенных ногах пошли к двери. Там они остановились, привалясь к косякам, чтобы отдышаться и охладиться.

По площади, в сгустившейся к вечеру синеве, с мешками, с корзинами шли женщины, повязанные платками до самых бровей, неестественно прямые и напряженные в ожидании горя, уже надвинувшегося на них.

— Идут магазин распределять. — Зойка толкнулась навстречу женщинам. Васька шагнул за ней, опасаясь, что Зойка загородит дверь в магазин, расставив руки, и сомнут Зойку.

— Катерина, две бутылки водки, бутылка мадеры, два круга колбасы чесночной и буханка черного проданы, — сказала Зойка женщине, идущей чуть впереди других, высокой, сухопарой, с напряженно заложенными в карманы жакета руками.

— Кто разрешил?

— Разве Советская власть кончилась? — спросила Зойка, мотнув головой. — Или у тебя на сельсовете теперь не наш флаг висит?

— Флаг наш… — Женщина, названная Катериной, перевела взгляд на Егорова Ваську, похоже, швырнула ему в глаза песок или табак нюхательный, так что Васька зажмурился. — Это и есть купец?

— Как раз я, — сказал Васька таким нахальным голосом, словно взял на себя неслыханный грех.

В магазине Панька запел: Ох, полынь, полынь…

Катерина его пение послушала, улыбка расколола ее камень-губы трещинкой белой, она кивнула Егорову Ваське еще раз, уже не колко, с усмешкой, глянула на него из-под бровей и сказала:

— Разбираешься в девках, купец, — и вошла в магазин.

Пение Панькино про полынь оборвалось. Послышались восклицания восторга, звук отчаянного поцелуя и деловитый треск пощечины, будто вяленого леща разорвали пополам.

Зойка потянула солдата от магазина прочь.

Васька почувствовал, как дрожит ее рука и пальцы то впиваются ему в ладонь, то совсем слабнут.

— У тебя там в порядке? — спросил он, кивнув за спину, на магазин.

— Там? Где там? — Зойка подняла Васькину руку, прижала ее к сердцу. От такого движения Зойкина левая грудь приподнялась, округлилась туго. — Тут у меня ноет.

Васька отводил глаза от Зойкиной груди. Зойкино сердце билось в его ладонь сильно. Васька моргал, и его глаза тайком шмыгали в вырез Зойкиного платья. Никак солдату было с ними не совладать.

— Если бы ты понимал. Хоть вот столечко. — Зойка вздохнула, выпустила Васькину руку из своей. — Или бы хоть догадывался.

Васькина рука скользнула вниз по шелковому Зойкиному боку, но тут же поднялась, чтобы самостоятельно обхватить Зойку за талию, притиснуть — грудь в грудь. Зойка сделала легкий шажок вперед и даже не заметила, что увернулась. Наверно, есть у девчонок такой внутренний гирокомпас, когда тело играет свою игру, а голова тут и ни при чем вовсе.

Васька выпрямился. Воздух спасительно вошел в его опустошенные легкие. Васька вытер мокрые губы, особенно уголки, ладонью. Рванулся Зойку поцеловать, но споткнулся и сконфузился. Эфиоп с бежевыми каменными белками таращился на него из-за мраморной широкой скамьи и улыбался.

— Ослепни, гад, — прохрипел Васька.

Зойка повернулась к нему.

— Что?

Васька кивнул на скульптуру.

— Подглядывает… Я тебя поцеловать хотел.

— И больше уже не хочешь? — спросила Зойка и засмеялась, и отскочила, верткая. — Этого черта зовут Кудим. Того, что на берегу, Макеша. В парке еще один есть, прямо в кустах, страшной, Касьян.

Зойка пошла, прыгая с булыжника на булыжник, выбирая путь по своей прихоти.

Платье жило на Зойке как бы само по себе, со своим дыханием, со своим зрением и слухом, но с одной только целью — сделать Зойкину красоту еще нестерпимее.

— Слышишь, давай рядом пойдем. Тяжело мне на тебя сзади глядеть.

Васька взял Зойку за руку, чувствуя — если не заговорит, бросится ее обнимать.

— Мы тут у моста стояли, — начал он. — Я уже говорил вроде. Но я сейчас не о том. Беженцы по мосту шли. Больше на поездах. Я сейчас только подумал, на тебя глядя: беженцы чаще в хорошем бегут — в шелке, в бостоне, в шевиоте. Одна женщина даже в бархате.


Зойка жила во дворце — у дверей доска: Охраняется государством. Собственно, во дворце размещался Дом отдыха имени отца русского фарфора Д. И. Виноградова, но пять комнатушек в левом дворцовом флигеле были выделены под общежитие.

Если бы солдат Егоров сразу пошел не в глубь парка, а по тропе вдоль реки и, следуя ее изгибу, обогнул разросшиеся на мысу дубы, то на крутом берегу увидел бы чуть отступивший от крутизны розовый дворец, ахнул бы от этого чудесного вида солдат, и чувство вины с еще большей силой навалилось бы на него.


Еще от автора Радий Петрович Погодин
Дубравка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ожидание (три повести об одном и том же)

«Лю­ди бе­жа­ли на бе­рег. Их ста­но­ви­лось всё боль­ше и боль­ше. Сту­пив на при­бреж­ный пе­сок, де­вуш­ки сни­ма­ли туф­ли с ост­ры­ми каб­лу­ка­ми. У са­мой во­ды, да­вя су­хой ка­мы­шо­вый плав­ник, хо­ди­ли маль­чиш­ки. Они го­во­ри­ли: „Аф-ф­ри­ка“.Дев­чон­ки си­де­ли на пир­се и без кон­ца по­вто­ря­ли: «Ома­ры, ом-ма­ры», – ося­зая у се­бя на ла­до­нях тё­п­лый жем­чуг и крас­ные нит­ки ко­рал­ло­вых бус.– Вы то­же хо­ти­те в Аф­ри­ку убе­жать?– А те­бе что, про­вор­чал Слав­ка.– А у нас все маль­чиш­ки хо­тят.


Приближение к радости

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трень - брень

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Книжка про Гришку

Погодин Радий Петрович (1925–1993) — замечательный детский писатель, художник и сценарист.Издательство «Детская литература». Ленинград. 1977.


Шутка. Рассказ

Рассказ о том, как нельзя шутить.


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.


Рояль в избе

Четвёртое произведение из цикла «Река (Рассказы о Ваське Егорове)».


Мост

Первая повесть из цикла «Река (Рассказы о Ваське Егорове)».Этот вариант повести отличается от опубликованного на сайте писателя — повесть неоднократно издавалась в 80-е — 90-е годы и для данной публикации был выбран текст из издания 1986 г. (Для примера см. повесть «Река», которая была опубликована в «Звезде» (1992, № 9) и которая фактически представляет собой не повесть, а сборник из пяти произведений данного цикла.)Весь цикл должен был быть опубликован в книге «Река», которая так и не была издана и собрана только в электронной версии на сайте писателя: «В августе 1990 года Радий Петрович представил в издательство заявку: „Новая книга повестей и рассказов под названием «Река», как и прежде, рассматривает вопросы совести, и парадоксы самоусовершенствования человека на его пути к Чести и Абсолюту“.


Яблоки

Третье произведение из цикла «Река (Рассказы о Ваське Егорове)».


Белый лес

Пятое произведение из цикла «Река (Рассказы о Ваське Егорове)».