Река меж зеленых холмов - [13]

— С ребенком все в порядке, все индикаторы в плюсовой или нейтральной зоне. А кокон не надо трогать. По умолчанию он только диагностику наружу выдает. Чтобы что-то изменить, специальные усилия нужно предпринять. Но кокон и сам великолепно справится, мне папа гарантировал. Тетя Тома, тебе даже не обязательно его в животе носить. Ты вполне можешь отделить его от тела. Поместим его в безопасное место, и пусть спокойно развивается. И тебе проще, и ему.

— Нет, Кара, нет, что ты! — Томара даже замахала руками. — Какая же я мать после такого? Нет уж, я его выношу, пусть и в каком-то коконе, а не в настоящей матке. Кара, ну пойми ты — у меня первая беременность в жизни. И, наверное, последняя, раз я больше не человек. И я хочу, чтобы все шло, как заведено. Мне не мешает.

— У тебя уже живот большой. Скоро станет мешать лекции читать. И у операционного стола не постоишь.

— Ну, когда начнет мешать, тогда и подумаем, — отрезала хирург. — А пока позволь мне все свое поносить с собой. Кара, ты твердо решила, что в Сураграш навсегда перебираешься?

— Да, тетя Тома. Я там нужнее, чем здесь.

— Ты и здесь нужна до зарезу. На тебя очередь уже чуть ли не на год вперед расписана. Так всех и бросишь?

— Придется. Ничего страшного, я смотрела список. Практически всех, кроме четверых, не так уж и сложно прооперировать обычными методами. А через год Вари доведет свой сканер до ума, и тогда я вообще перестану быть нужной.

— Кара, ты никогда не перестанешь быть нужной. И людям, и мне лично. Мне ужасно жалко, что ты нас оставляешь.

— Но почему, тетя Тома? — удивилась Карина. — Мы же в любой момент можем поговорить. Даже лично встретиться, как сейчас. Проекцию без труда можно сместить в любое место, да и в виртуальности ничего сложного нет. Я вовсе тебя не оставляю. И дядя Дор тоже.

— Ох, Кара… — Томара сердито стерла навернувшуюся в уголке глаза слезу. — Ничего ты не понимаешь! Поговорить — совсем другое, чем знать, что ты рядом. Кара, — она ностальгически улыбнулась, — я вспоминаю, как в первый раз тебя увидела. Молодая девчонка, от каждого шороха вздрагивающая, но отчаянно пытающаяся выглядеть взрослой и сильной. И в то же время — упрямая и неостановимая, словно пуля. Полная твердой решимости преуспеть в профессии и загладить старую вину… Помнишь, как ты от пирожного шарахнулась, которое мы тебе на день рождения купили?

— Помню, тетя Тома, — Карина улыбнулась ей в ответ. — Молодая дурочка, закомплексованная и ужасно боящаяся кого-нибудь подвести. Ну как же: папа — Демиург, лично за уши из болота вытаскивал и воспитывал, столько надежд возложил… Я даже думать боялась, что произойдет, если я не справлюсь.

— Да ты и сейчас не слишком-то изменилась, — Томара шутливо хлопнула ее по затылку. — Все так же пытаешься выглядеть сильной и надежной, хотя внутри поджилки трясутся — а вдруг не получится?

— Тетя Тома, ты что, мысли читать научилась? — с подозрением посмотрела на нее Карина. — Ведь говорили же и папа, и Рис, что невозможно.

— Мысли я читать не умею, но вот по мордашке твоей и так все вижу. Кому другому голову морочь, не мне. Кстати, я вижу, что ты куда-то то торопишься. Ладно уж, беги давай. Только в гости обязательно заглядывай. Ночью теперь спать не надо, так что масса свободного времени внезапно обнаружилась, можно и пообщаться.

— Да, вообще-то мне к Вари в лабораторию забежать нужно, — призналась Карина. — Тетя Тома, я действительно пойду. Не забудь господину Саю напомнить, чтобы он мое заявление подписал. Он все надеется, что я еще передумаю.

— Напомню, — согласилась Томара. — До встречи, Кара.

— До встречи, тетя Тома.

Пять минут спустя Карина, пройдя по улице — переход в здание физфака уже закрыли — спустилась в подвал, остановилась возле двери лаборатории вихревых полей и нажала кнопку интеркома.

— Кто там? — после некоторой паузы рявкнул с потолка знакомый голос. — Никого дома нет, идите и вы с миром.

— Вари, это я, Карина. Не ругайся и открывай.

— Докажи! — потребовал голос. — А то ходят тут всякие, а потом дизель-генераторы пропадают!

— Трех батончиков тебе в качестве доказательства хватит? — деловито поинтересовалась Карина. — Или и два сойдут, а третий я сама съесть могу? Смотри, оголодаю у тебя под дверью, если еще немного подержишь…

— Так что же ты сразу не сказала, что вас там четверо! — завопил голос. — Ну-ка, входите все сразу!

Щелкнул замок, и дверь неторопливо поехала в сторону. Карина вошла в лабораторию и принялась пробираться сквозь знакомые лабиринты. Сегодня здесь оказалось людно — огромный, заставленный стеллажами со всяким барахлом зал, обычно полутемный, оказался ярко освещен, и из разных чего частей доносились голоса и звуки: жужжали сервомоторы, негромко гудели трансформаторы, лязгал металл по металлу. Работа явно оживилась с тех пор, когда Карина в последний раз приходила сюда до посещения. Меньше двух периодов прошло — а казалось, что полжизни…

Когда она пробралась через лабиринты стеллажей, возле стендов Овари на нее набросилась целая толпа — с десяток человек и трое орков, все — старые добрые знакомые, с которыми она работала не первый год. Ее трясли, тормошили, хлопали по спине, дергали за уши, девушки визжали, мужчины что-то одобрительно гудели. В одном из молодых парней Карина распознала Кату — студента-девианта с расширенным диапазоном зрения. Похоже, он тоже тут прижился, потому что поверх одежды носил белый лабораторный халат, а на указательном пальце — неряшливо намотанный эластичный бинт, скрывавший, вероятно, ссадину или порез от удара о какой-нибудь прибор. Некоторое время Карина, смеясь, отбивалась от окружающих, после чего Овари громко рявкнул, и кутерьма стихла.